13 апреля 2013, 10:05
3883 |

Узелки на Шелковом пути. Часть 2.

Прошлым летом, возвращаясь из Тбилиси в Ереван, Артем Бабаян заинтересовался большим указателем, установленным на дороге сразу после границы: «Добро пожаловать на Шелковый путь Армении!». Позже вместе с молодой путешественницей и музыкантом из Франции Эми они отправились автостопом в путешествие по отмеченному на нем маршруту.

Селимский караван-сарай. Фото на злую память

Ранним утром, рассекая заросшее поле на «Ниве», мы вместе с ее хозяином Андраником уже приближались к расположившемуся на северном склоне Гегамских гор селу Лчашен. После получасовых поисков мы, наконец, нашли и осмотрели камень с клинописью основателя Еревана урартского царя Аргишти I, а затем направились к циклопической крепости, являющейся частью городища, основанного еще в III тысячелетии до н.э. Сегодня от того поселения остались одни руины, однако археологические находки свидетельствуют о том, что древний Лчашен имел прямые улицы, застроенные по обеим сторонам жилищами. А основными занятиями жителей были земледелие, скотоводство, изготовление керамики, а также изделий из соломы, дерева, металла. Судя по всему, деятельность современных лчашенцев не сильно отличается от того, чем занимались их древние предки.

Снова оказавшись на трассе, мы почти сразу же застопили черную «девятку» до Норадуза. Ехали на большой скорости, при этом шофер, к нашему ужасу, большую часть времени вовсе не смотрел на дорогу. У Норадуза мы поймали иномарку и проехали еще несколько километров. Супруга водителя угостила нас гатой и соком. «Вы простите, я бы вас с радостью до Мартуни довез, но моя мама тут в деревне лежит больная, мы к ней торопимся», — извинялся водитель Сурен.

Мимо нас промчалась красная «шестерка», нагруженная коробками. Спустя минуту смотрим — едет обратно. Добравшись до небольшого кармана на дороге, шофер развернулся, подъехал к нам и, выскочив из автомобиля, рассыпался в извинениях: «Брат, прости, места нет совсем, все коробками завалено. Не могу подвезти. Мы же армяне, помогать должны друг другу. Увидел — вас двое, но места нет в машине, вернулся, чтоб извиниться. Обидно-то как! И коробки эти некуда деть». От неожиданности я не знал, что и сказать, и просто стоял и улыбался. Выговорившись, мужчина вернулся в машину и расстроенно уехал.

Около 3 часов дня нас подобрал белый джип. Водитель Марат в широкой соломенной шляпе и две его спутницы ехали на рыбалку, однако прежде, чем присоединиться к своим друзьям, они решили довезти нас до Селимского караван-сарая. Этот, построенный в 1332 году постоялый двор, наверное, — единственное прямое свидетельство того, что когда-то здесь действительно проходил торговый путь. Невероятной красоты ландшафт, окружающий его, должно быть, радовал взор не одного торговца, остановившегося здесь на отдых.

Пока мы с Эми обследовали залы и помещения караван-сарая, на двух машинах приехали какие-то люди, которые сначала попросили нас сфотографировать их, а потом несколько мужчин взобрались на крышу караван-сарая и стали прыгать по ней, становясь в разные позы для наиболее удачной, на их взгляд, фотографии. «Что это за дикари?» — удивилась Эми. Я промолчал. Увы, для некоторых памятники истории — это всего лишь место, где можно сделать «интересную» фотографию для профиля в социальных сетях.

Вайк. Станционные смотрители

Уже стемнело, когда мы покинули придорожное кафе на выезде из Ехегнадзора и направились в сторону города Вайка. Мимо нас проезжали машины, водители сигналили или мигали фарами, но никто не останавливался. За очередным поворотом у обочины стоял синий «жигуль». Шофер вышел из машины и направился к нам со словами: «Добрый вечер. А я тут вас жду. Чем могу помочь? Куда направляетесь?» Мы хотели посетить место, где когда-то располагалось древнее поселение Моз, в годы своего расцвета бывшее важным торгово-ремесленным центром. «Моз? Так ведь там вообще нечего смотреть, одни камни. Давайте так: поехали со мной в Вайк, я работаю там на телевизионной станции. Переночуете, а утром я отвезу вас в Моз. Меня зовут Наири».

На телестанции нас встретил дежурный Азат, мужчина лет 60. Мы выпили по чашке кофе, после чего Наири покинул нас, пообещав вернуться за нами утром. Было около 8 вечера. Кроме нас троих и маленькой собаки по кличке Джек, на вершине горы, где располагалась станция, никого не было. Внизу, на правом берегу реки Арпа, ночными огнями сиял Вайк.

Наири приехал в половине десятого утра. Он сказал, что должен остаться на станции, так как возникли неотложные дела, поэтому в Моз нас повезет Азат. Мы погрузились в его старенький желтый «Москвич» и отправились в путь. Сначала он устроил нам небольшую поездку по Вайку, затем подвез к указателю «Моз».

Моз. Армянские Помпеи

От исторического поселения Моз сегодня практически ничего не осталось. Расположенное в благоприятном месте, оно являлось одним из важнейших пунктов остановки торговых караванов на Шелковом пути. В VII—VIII веках здесь проживали десятки тысяч человек. Однако в 735 году в результате извержения вулкана и землетрясения город был разрушен и полностью покрыт лавой. Как писал армянский историк Киракос Гандзакеци, «непроницаемая мгла с небес поглотила очертания Моза, и земля сотрясалась сорок дней. Десять тысяч людей оказались погребены под руинами, потому-то место и носит название Вайоц Дзор (Долина Стенаний)». Азат показал, где находится вулкан: «Раньше в кратер можно было спуститься, тропинка была, но сейчас все заросло, наверное. Давно я туда не ходил». Погуляв минут пятнадцать, мы вернулись в Вайк.

Татев. Привал в монастыре.

Покинув Вайк, мы вскоре застопили черную «Волгу» до села Караундж. «А что, автостоп в Армении работает? — удивленно спросил друг водителя Ваагн. — Шутка была, помните? В Америке поднятый вверх большой палец означает, что вы просите подвезти вас, а средний — что
вас не подвезут».

У мегалитического комплекса «Зорац карер» мы познакомились с Андраником и его другом Самвелом. Андраник работает в сувенирной лавке неподалеку, а также проводит небольшие экскурсии по Караунджу. Вот и для нас провел, рассказав о древнейшей обсерватории и загадках «армянского Стоунхенджа».

Попрощавшись с ним, мы пешком прошли через поле и вышли на трассу. Неуспели скинуть с себя рюкзаки, как рядом остановилась машина. Даже стопить не пришлось. «Мы в Карабах едем, если вам по пути — садитесь», — предложил водитель. Оказалось, мы уже третьи, кого он подвозит по дороге из Еревана в Степанакерт. Вскоре после Караунджа начался густой туман. Мы сошли у поворота в сторону Татевского монастыря. Пока шли вдоль дороги и ели мандарины, мимо нас проехали два автомобиля, третий притормозил. «Вы что это пешком идете? Вас же волки съедят, садитесь, я в Татев еду», — прокричал водитель Гаго. Туман то рассеивался, то становился еще гуще. Когда доехали до Татева, начался дождь. Гаго предложил
остаться у него. Оказалось, они сдают комнаты туристам — 4000 драмов с человека. В наши планы это не входило, и мы направились к монастырю. Знаменитый Татевский комплекс скрывался от нас в тумане, и разглядеть что-либо можно было, лишь вплотную подойдя к стенам. Из ворот монастыря вышли четверо. Мы поздоровались с ними. Один из них, мужчина лет тридцати, подошел к нам и угостил сливами. Его примеру последовала женщина и дала нам пакет с лавашем, сыром и помидорами.

В дальнем окне горел свет. Оставив рюкзаки у родника, мы направились к двери и постучались. Открыла нам худощавая женщина: «Заходите — вы, должно быть, замерзли.

Сейчас я вас чаем напою. Я как раз только что заварила, с шиповником». Мы присели к столу. На наш вопрос, можно ли где-то тут установить палатку на ночь, женщина сказала, что нужно справиться у настоятеля монастыря, отца Микаэла, который в это время ехал в Татев из Гориса. Офелия (так звали хозяйку) готовила ужин, по ходу рассказывая нам о блюдах и рецептах. Вскоре к нам присоединился псаломщик Арутюн, а чуть позже в дверь постучались трое туристов из Германии, Италии и Бразилии. Увидев через окно кастрюли на плите, они решили, что это ресторан и решили зайти перекусить. Офелия угостила чаем и их. Пока мы беседовали с новыми гостями, а я переводил с английского на армянский для Арутюна, она связалась по телефону с настоятелем. Отец Микаэл разрешил нам поселиться в небольшом здании маслобойни, где в былые времена монахи Татевского монастыря производили растительное масло. После отъезда гостей Арутюн помог нам перетащить туда две раскладушки и дополнительные спальные мешки и покрывала на случай, если будет холодно. Когда настоятель, наконец, приехал, мы впятером сели ужинать. Нам подали вкуснейший суп из авелука, печеную картошку, кашу с грибами и морковно-бурачный салат. После целого дня уроков в сельских школах и тяжелой дороги от Гориса до Татева отец Микаэл выглядел очень уставшим. Быстро покончив с ужином, он отправился готовиться к вечерней службе, в которой приняли участие и мы с Эми.

Горис—Капан—Каджаран.
О ценности армянских букв

Утром пошел дождь. Отец Микаэл и псаломщик Арутюн в это время проводили утреннюю службу, а мы зашли попрощаться с Офелией. Она предложила нам чаю и дала в дорогу яблок. Путь от монастыря до моста Сатаны пришлось пройти пешком, так как машин в сторону Гориса не было, а воспользоваться канаткой-рекордсменкой не хватило духу — висеть высоко в небе над глубоким ущельем в густом тумане этим утром не очень хотелось. Шли вниз по серпантину полтора часа, и нам постоянно казалось, что по дороге едет автомобиль, однако каждый раз это была лишь иллюзия. Аккурат к моменту, когда мы завершили завтрак у моста Сатаны, я заметил черную «Волгу», медленно ползущую по дороге. «2000 драмов до трассы на Горис», — ответил водитель, когда я открыл дверь и спросил, не подвезет ли он нас. Мы вынуждены были согласиться, впервые за все путешествие заплатив за транспорт. Но и тут все сложилось лучше, чем ожидалось: хозяин «Волги» в итоге решил довезти нас не до трассы, а до самого Гориса, и высадил почти на выезде из города в направлении Мегри.

Программа развития туризма в регионе явно отразилась на мировосприятии местных жителей. Два туриста с большими рюкзаками не были диковинкой в Горисе, в отличие от предыдущих городов, в которых мы побывали. Таксисты, увидев нас, еще за 20—30 метров с распростертыми объятиями бежали к нам, выкрикивая: «Татев! Канатная дорога! Дешево, друг!» Покинув Горис пешком, мы вскоре застопили «Фольксваген». Водитель Меружан и его супруга Гаянэ ехали из Еревана в Каджаран. «Не самое лучшее время для путешествия вы выбрали, джигяр, дожди же, холодно», — заметил Меружан, когда мы погрузились в автомобиль. Отчасти он был прав, потому что из-за тумана и дождей мы не могли посетить местные достопримечательности.

— Но нам и с людьми интересно пообщаться, — сказал я.
— А что это за Шелковый путь, по которому вы следуете? — поинтересовалась Гаянэ.

Я не знал, что сказать. Правда заключалась в том, что я все еще не мог дать внятного ответа на этот вопрос, потому что конкретно по нашему маршруту мне не удалось найти никакой информации. Историки и археологи, с которыми я общался, говорили, что да, это наверняка часть Шелкового пути, однако в книгах, которые они советовали почитать, рассказывалось о других путях, проходивших в основном через Арташат и Двин и ведущих либо в Трабзон, либо в Поти.

В Каджаран мы приехали в 4 часа дня. Верхушки гор были покрыты снегом. «Оставайтесь сегодня у нас, а завтра с утра продолжите свой путь в Мегри. У нас все равно никого нет дома, только мы с женой. Поужинаем вместе, почаевничаем», — предложил Меружан и, свернув с дороги, въехал во двор многоэтажного дома. Иного выбора у нас, похоже, не было.

Вечером этого дня, после сытного ужина, за чашкой горячего чая со сладостями мы беседовали о жизни каджаранцев. Почти в каждой семье есть кто-то, кто работает на Каджаранском медно-молибденовом комбинате, в их числе и наш гостеприимный хозяин.

Позже к нам присоединились соседи Меружана и Гаянэ. «Не знаю, как у вас в столицах, но здесь мы очень дружим с нашими соседями. Мы как одна семья, живущая в двух разных квартирах», — сказал Меружан, знакомя нас. Между собой они говорили на местном диалекте, который был настолько похож на карабахский, что я и сам не заметил, как начал общаться с ними на этом наречии, чем вызвал немалое удивление.

— Видите, какой у нас сладкий язык, так и хочется на нем говорить и говорить, — пошутил сосед Спартак.
— Какой язык, ара? Вы даже букву «ы» не используете в своей деревне, — возразила Гаянэ.
— А зачем? Нужна нам эта буква, если мы говорим «чухупур» (грецкий орех), а не «ынкуйз», — рассмеялся Спартак.

Беседа продлилась до позднего вечера. Периодически они спрашивали что-нибудь о Франции, и тогда Эми рассказывала им про свою семью и город, откуда она родом. Гаянэ подливала чаю в кружки, соседский ребенок крутился рядышком, с интересом наблюдая за нами.
Наутро, сразу после завтрака мы покинули их гостеприимный очаг. «Если что, возвращайтесь. Мы будем рады вам!» — сказала, пожелав нам доброго пути, Гаянэ.

Мы зашагали в сторону Мегри. Дорога уходила вверх и через Каджаранский перевал, весь в снегу, спускалась к Мегри. Застопить машину нам удалось лишь через полчаса. Водитель Давид на джипе ехал из Еревана в Мегри закупать фрукты на продажу. По заснеженной дороге в обоих направлениях медленно ползли иранские фуры. Преодолев каджаранскую зиму, мы вскоре погрузились в золотую осень Мегри. Здесь было тепло, деревья покрывали листья ярких цветов, а ветки гнулись под тяжестью гранатов, хурмы и королька.

Мегри. Особенности армянского кофепития

Сойдя на небольшой площади, мы отправились искать Малый квартал Мегри, считающийся музеем народной архитектуры и быта под открытым небом. Продвигаясь вверх к базилике Святого Саргиса по узким улочкам Малого квартала, мы вскоре оказались напротив балкона, увешанного сушеной хурмой. Человек лет сорока рассматривал каждый плод, мял пальцами, меняя форму. Мы поздоровались. Мужчина вышел нам навстречу и пригласил в дом. Весь двор был завален корзинами с фруктами и орехами. Армен, наш новый знакомый, сварил кофе, достал бутылку коньяка, принес из кладовой огромную бутыль домашнего вина. Периодически он созванивался с женой, спрашивая, где что лежит и в какой посуде подавать то или иное угощение.

— Вот что значит мужчина в армянской семье. Никогда не знает, где что находится! Домашним очагом ведь женщина управляет, — философствовал Армен, доставая из серванта бокалы. «Выпьем по чашке кофе» растянулось на 2 часа и перешло в тосты за доброту, за детей, за родителей, за армяно-французскую дружбу. Мы уже перестали и думать о том, чтобы доехать до иранской границы и официально
завершить наше путешествие. Когда бутылка коньяка закончилась, Армен нашел еще одну. Закусывали хурмой, гранатами и яблоками. Радушный хозяин старался сделать все, чтобы угодить нам:

— А вы были в нашей церкви? Как не были? А чего мы тогда тут сидим?!

И вот мы уже шагаем по камням к базилике Св. Саргиса с удивительной красоты фресками XVII века, выполненными в восточном стиле. Осмотрев церковь, мы погуляли по улочкам Малого квартала Мегри. Затем Армен позвонил одному из своих друзей, и они отвезли нас к приграничному селу Агарак, где технически мы и завершили путешествие автостопом по Шелковому пути Армении. Однако наши приключения в Мегри только начинались. Вернувшись в город, мы отправились не домой, как ожидалось, а в ресторан, где для нас с Эми уже был накрыт стол. Угощения, различные блюда, ну и, конечно же, вино, коньяк и домашняя водка. Застолье продолжилось уже дома у Армена. Его супруга, Цахик, вернувшись с работы, приготовила ужин, и мы беседовали до полуночи, ели и поднимали бокалы за здоровье всех и вся.

— Запомните! Переведи это для Эми, Артем. Запомните, это ваш дом! Когда бы вы ни приехали в Мегри, сразу же приходите к нам. И все будет замечательно! Спасибо, что согласились быть нашими гостями, — завершила свой тост Цахик.

Ереван.
Конец путешествия по Шелковому пути

Следующим утром, возвращаясь обратно в Ереван, мы рассказывали о наших приключениях таксисту из Мегри, который решил подвезти нас до Капана. Бесплатно.

— Спроси у Эми, каковы ее впечатления об Армении сейчас? — попросил меня Вардан.

Я перевел его вопрос.

— Знаете, я уже почти 6 месяцев путешествую, и за это время успела посетить много стран. И каждый раз в своих письмах друзья спрашивают, где мне больше понравилось и где бы я хотела остаться и жить. До сих пор я не знала, что ответить, потому что все страны были мне интересны, но желания задержаться где-нибудь подольше не возникло. Сейчас я уверена — в Армении я хочу пожить, хочу выучить язык, хочу получше познакомиться с народом и обычаями вашей страны. Все очень странно. С одной стороны, я вижу, людям приходится трудно, идет нешуточная борьба за выживание, с другой стороны — жизнь просто кипит везде. Я пытаюсь сравнивать с той же Францией. Люди там вроде всем обеспечены, а доброты и открытости в них все меньше и меньше. А здесь... Все стараются помочь, угощают. Самим, может, есть нечего, но гости для них — святое. Их бедность лишь материальная, в душе они богаты и счастливы. И, несмотря на все тяготы, они остались людьми, — ответила Эми.

А что же дало это девятидневное путешествие мне? Мы не нашли ответа на вопрос, так ли именно проходил армянский участок Великого шелкового пути. Во всяком случае, это и сегодня основная дорога, по которой через Армению караваны фур перевозят товары из Ирана в Грузию и дальше. Но с какого-то момента вопрос конкретного маршрута древнего пути стал всего лишь формальным поводом. А мы больше пытались понять, что сейчас происходит в стране, как живут села и города, чем занимаются люди и какие они. Мы видели бедные и богатые семьи, разрушенные дома и дворцы, церкви и крепости, сталкивались с плохими и хорошими людьми. Картина, представшая перед нами, была, возможно, не самой радужной с социальной и экономической точек зрения, и все же она грела душу. Не имея ни малейшего понятия о том, что нас ожидает, мы пустились в дорогу, которая неизменно приводила нас к людям, стремящимся хоть чем-то помочь, готовым поделиться абсолютно всем. Мы увидели тех,
кто составляет соль этой земли.

Журнал «Ереван», N4(84), 2013

 

Еще по теме