24 ноября 2013, 10:20
3457 |

Cага об истинных армянах

Нехилые ребята были эти ученые монахи. Тощий очкарик в Танаате просто не выжил бы. Зимой здесь, должно быть, холод нешуточный. Даже сейчас, когда солнце слепит глаза, ветер, презирая одежду, лихо гонит по коже оголтелые полчища мурашек. Взгромоздившиеся друг на друга горы-атланты, привычно несущие на плечах бездонный небесный свод, словно наглядное пособие к идее о бесконечности познания. Конечно, именно здесь должен был находиться средневековый армянский университет Гладзор, названный современниками «славными вторыми Афинами».

Любой житель села Гладзор с готовностью покажет дорогу в Танаат. А если надо, и проводит. Совсем не потому, что туристы и всякая другая шатающаяся по миру братия вроде нас тут дело привычное, особенно после 1984 года, когда окончательно было установлено, что именно здесь, неподалеку от села, находился знаменитый университет и с большим шиком праздновалось его 700-летие. А потому, что в этих горах все еще сохранились истинные армяне. Об этом понятии любой горожанин упоминает с сожалением, как о чем-то давно утраченном, и по той лишь причине, что сам он в вечной спешке растерял все его черты. Впрочем, настоящему армянину сложно дать определение, проще о нем рассказать.

При выезде из деревни редакционная машина, как всегда, неожиданно заглохла. К счастью, случилось это совсем рядом с группой мирно ругающихся на политические темы мужчин. На наш сигнал бедствия откликнулись моментально. Водитель с многолетним опытом Ваграм, неторопливо и обстоятельно поковырявшись в капоте, констатировал если не смерть, то коллапс и послал пробегавшего мимо пацана за единственным в селе механиком. Оказалось, тот совсем недавно уехал в Ереван. На несколько дней.

— Пару километров я выжму из машины даже без мотора, — пробурчал Ваграм себе под нос, и мы правда тронулись, свернули в переулок и остановились у ворот одного из домов.
— Командировка кончилась. Теперь вы мои гости.

Пока хозяйка суетилась, накрывая на стол во дворе и пытаясь убедить нас, что и вовсе мы не татары, да и гостям она рада, какой бы национальности они ни были, муж позвонил механику:

— Где? Еще только в Ехегнадзоре? Отлично. Тебе надо вернуться. Да, завтра поедешь, с тебя не убудет. Говорю, нужен ты здесь. Людям нужен.

Конечно, мы не верили, что он бросит свои дела и вернется, мы же городские, а о городских — смотри выше. Но он приехал. Быстро сменил белую сорочку и нарядный костюм на рваные джинсы и замасленный свитер и посоветовал не терять времени зря и посетить музей в селе Вернашен, где нам все и расскажут о Гладзоре. Университете, а не деревне.

Церковь Св. Акопа (XIII век), в которой расположился музей университета ГладзорЦерковь Св. Акопа (XIII век), в которой расположился музей университета Гладзор

Музей этот расположен в церкви Святого Акопа, официально датируемой XIII веком. Впрочем, фрагменты встроенных в стены при восстановлении хачкаров значительно более ранние, и можно предположить, что храм на этом месте был и раньше. Растерянная билетерша, которую срочно вызвали из дома напротив, узнав, кто мы, наотрез отказалась брать с нас деньги и послала за директором.

И вот, демонстрируя изображения отцов — основателей университета и копии манускриптов, написанных в Гладзоре, директор музея Вардкес рассказывает его историю, еще и еще раз убеждая меня в том, что великие проекты создаются по тем же законам, что и классические пьесы: правильные люди, способные творить, встречаются во времени и пространстве.

***
Начало XIII века. Жестокое монгольское иго. Обескровленная страна, почти забытые традиции школ, восходящие еще к веку пятому, когда Месропу Маштоцу и его последователям благодаря именно образовательной деятельности удалось в очень короткий срок после создания армянского алфавита добиться небывалого расцвета национальной культуры.

На историческую арену выходит первое действующее лицо грандиозного национального проекта — князь Сюникский Смбат Орбелян. В 1251 году он поехал в Каракорум, к предводителю монголов Мануке-хану и привез ему в дар драгоценный алмаз. Думаю, не только алмазом завоевал он благосклонность властителя и, погостив у него три года, вернулся на родину с ярлыком на княжение. Этой особой грамотой великий хан признал наследственные права Смбата на Сюник и вывел все владения князя из подчинения местной монгольской власти, сделав их личным поместьем дома великого хана. Так Сюник стал островком спокойствия, и уже можно было думать не о хлебе едином.

В монастырском комплексе Танаат сохранились лишь церкви Св. Степаноса и Св. НшанаВ монастырском комплексе Танаат сохранились лишь церкви Св. Степаноса и Св. Ншана

Второе имя, которое необходимо здесь назвать, — князь Прош Хахбакян. Случайным людям народ не дает прозвище Миротворец. Это его усилиями, конечно, при содействии сюникской духовной знати и дома Орбелянов, в 1274 году на месте языческого капища в честь богини Анаит началось строительство монастыря Св. Степаноса в Танаате. Назван он был в честь выдающегося армянского литератора Степаноса Имастасера Сюнеци, убитого в 735 году недалеко от Танаата, в поселке Моз. Сюда, после строительства монастыря, и перенесли его прах. Дата основания университета — 1280 год.

Но школа начинается с учителя. Гладзору и в этом повезло. В 1279 году курды разгромили известный искусными писцами монастырь Св. апостола Казара в Тароне. Эрудит и учитель Нерсес Мшеци и его последователь Есаи Нчеци спаслись бегством. Их-то и пригласили преподавать в Гладзор, и именно их усилиями университет в короткий срок обрел особое значение в истории армянской культуры, что позволило Степаносу Орбеляну назвать Гладзор «величественнейшим заветом страны Армянской».

***
— А вы знаете, что значит Танаат? Те, кто даже тан не пьет. Вегетарианцы они были! — смеется упитанный, крепко сбитый директор музея, кажется, довольный тем, что механик машет нам, показывая большим пальцем, что все в порядке и мы можем ехать.

И вот наша машина, бодро бибикая на неторопливо бредущих по проезжей части коров, взбирается по серпантину на самую высокую вершину средневековой армянской науки. Здесь почти в целости сохранились только две церквушки — Св. Степаноса и Св. Ншана. Зато как величественны руины этого, показавшегося неожиданно большим, университетского городка! По выложенным каменными плитами тропинкам заходим в полуразрушенные комнаты, тщетно пытаясь догадаться, где были классы, где — жилые помещения. Ищем в стенах каминные печи, находим каменные книжные полки, на которых достойны возлежать только фолианты.

Вход в церковь Св. НшанаВход в церковь Св. Ншана

Уже в рукописях 1283—1284 годов Гладзор упоминается как высшая школа афинского типа. Учеба здесь длилась семь лет. Схема преподаваемых предметов была названа «Древом познания Аристотеля». Основой обучения считалась наука «разумная», которая имела две ветви: теорию (в нее входили арифметика, музыка, геометрия и астрология) и практику (она состояла из трех дисциплин — нравственности, экономики, политики). Блаженные времена, когда нравственность считалась предметом практическим и стояла через запятую с экономикой и даже политикой!

Руины университетского городкаРуины университетского городка

Выпускник обязан был изучить естествознание, математику, теологию, этику, экономику, политику, музыку, геометрию, астрологию, ораторское искусство, армянский язык, литературу, письменность, философию...

Но одно дело преподавать, другое — преуспеть в этом. Именно с этой целью были разработаны и четко прописаны правила воспитания. Преподаватели должны были прививать своим подопечным благоразумие, добродетельность, целомудрие и справедливость и «бороться с высокомерием, злонамерением, пустословием, мстительностью, ленью, сонливостью, паясничанием, лицемерием и раболепием». При этом особое внимание педагог должен был обратить на три порока: воровство, леность тела и пустословие. Последнее считалось весьма серьезным недостатком, поскольку «должен мальчик язык попридержать, ибо, не говоря много… не научится лжи».

Память выдала всего несколько имен тех, кто здесь учился: автора «Истории области Сисакан» Степаноса Орбеляна, философа Ованеса Воротнеци, великого архитектора и скульптора Момика, художника-миниатюриста Тороса Таронаци… За 150 лет существования университет окончили 360 человек, то есть два-три выпускника в год. Всего. Отчего-то только сейчас я поняла, почему он был назван Гладзор — «ущелье обтесанных речных камней». Именно они — эти доведенные до блеска — произвели тогда колоссальный выброс интеллектуальной энергии.

Я оглядываюсь на покинутый город. Он похож на немой фильм, который нуждается в озвучивании: слух напрягается, чтобы услышать если не ученые беседы минувших веков, то хотя бы шорох рясы, край которой мелькнул вон на том повороте. Но вскоре великий немой приучает к тишине, она уже не беспокоит, а правит — властно, безоговорочно и, главное, без всякой возможности солгать.

Церковь Сурб Аствацацин (Спитакавор)Церковь Сурб Аствацацин (Спитакавор)

***
— На этом в Спитакавор вы не доедете, — сказали гладзорцы, презрительно посмотрев на нашу легковушку. — Вам посерьезнее машина нужна. Да и водитель должен быть местный.

Признаться, мне это казалось сильным преувеличением. Но недолго. Дорога была и правда для любителей экстрима. На дребезжащей, чуть ли не разваливающейся «Ниве» одного из сельчан мы и реку переплыли, и по краешку обвалившейся в ущелье тропинки проехали… Каждые пять минут дорога неожиданно пропадала, как засунутая в песок голова испуганного страуса. Но водитель Армен невозмутим, а значит, так и должно быть.

Внутренний дворик церквиВнутренний дворик церкви

— Посмотрите направо, — не оборачиваясь, говорит он. — На ближней вершине — крепость Прошаберд. О ее неприступности рассказывают легенды. Говорят, как-то монголы окружили ее и решили взять измором. Но шли месяцы, а крепость не сдавалась. Не смогли одолеть ее и приступом. Тогда враги выкрали женщину из местных, и, пообещав кучу золота, попросили помочь найти способ проникнуть в крепость. «Накормите верблюда солью и несколько дней не поите, — предложила она. — Потом отпустите животное к крепостной стене. На месте, где оно начнет бить копытом, выройте яму — там проходит родник. Завалите его камнями, без воды город сдастся». Так и сделали. Только раз, и то из-за предательства, крепость пала.

Эту историю мне рассказывали в разных концах Армении в связи с другими крепостями. Разве что вместо верблюда в них упоминались лошади и овцы. И только предателем, наверное, чтобы не подпортить репутацию настоящего армянина, неизменно оказывалась женщина. 

Сейчас, когда земля буквально уходила из-под колес, мне было приятно услышать эту историю вновь — ведь ничто не обладало на тот момент большим постоянством, чем этот блуждающий сюжет!

Ломаный крест на стене церкви Сурб Аствацацин (Спитакавор)Ломаный крест на стене церкви Сурб Аствацацин (Спитакавор)

***
А вот и она, изящная церковь XI века Спитакавор. Во всю заднюю стену высечен огромный и будто ломаный, асимметричный крест. Уютный дворик огорожен каменной стеной с арочными входами — логично, ведь здесь ветрено.

Под самой церковной стеной стоит хачкар. Это могила легендарного предводителя национально-освободительного движения Гарегина Тер-Арутюняна — Нжде. Умер он 21 декабря 1955 года во Владимирском централе, там и был погребен. Перевезти останки на родину тогда не позволили. И только в 1983 году по инициативе группы армянских интеллигентов их тайно переправили в Ереван и какое-то время хранили в подвале частного лица. Только в 1987 году часть останков была захоронена здесь.

Церковь Сурб Аствацацин (Спитакавор)Церковь Сурб Аствацацин (Спитакавор)

— Хоронили его тайно. По крайней мере никто из местных об этом не знал, — это ко мне подошел Армен. — А вот открытие хачкара через пару лет было торжественное, в присутствии важных гостей. С тех пор каждый год 16 июня, сюда съезжаются люди, чтобы почтить его память.

Другую часть останков, согласно воле национального героя, захоронили на склоне горы Хуступ. Как же точно его окрестили (Нжде значит «скиталец»)! Таковым и остался даже после смерти.

— Сюда! Идите сюда!

Шестеро мужчин в железной беседке под массивной орешиной, огромная кастрюля на огне.

— Спускайтесь! От матаха не отказываются.

Ну как тут не спуститься?! 

— Узнаешь дерево? Да это же главный персонаж довлатяновского фильма «Одинокая орешина». Помнишь, когда герои, перевязанные канатами, чтобы не скатиться с крутого склона, косят траву? Вот этот склон.

Перед носом вальяжно закружились снежинки, на моих плечах сразу оказался какой-то бушлат с чужих плеч, а в руках — стопочка вкусной домашней водки для обогрева.

— Достань для дамы из кастрюли что-нибудь уже сварившееся, — крикнул хозяин бушлата парню у костра, и вот уже тот бежит, перекидывая из одной ладони в другую явно очень горячие кругляшки:
— Кушай. Петушиные яйца быстро варятся.
— Пусть Бог примет ваше жертвоприношение.

И вдруг мужчина рядом тихо запел. С каждой нотой песня набирала силу, и вскоре звонкий густой голос заполнил все ущелье. То ли от водки, то ли от снега мне показалось, что за этим столом собрались все — и креативный скульптор XI века, и те ученые из века XIII, и вынужденный воевать философ Нжде, и водитель с механиком, и вот этот основательный, солидный мужчина, сидящий под снегом без бушлата и поющий хорошую песню в отличном месте.

Правильные ребята эти истинные армяне.

Досье
Гарегин Тер-Арутюнян (Нжде) родился в 1886 году в селе Кзнут Нахичеванского уезда в семье священника. Начальную школу окончил в Муше. В 1904 году оставил учебу на юридическом факультете Петербургского университета и посвятил себя национальному движению. В 1907 г. с помощью связанных с дашнаками лидеров македонского движения поступил в офицерскую школу в Софии, которую окончил в звании подпоручика болгарской армии и сразу пошел в партизаны. Участвовал в Балканской войне, за заслуги в Первую мировую был награжден орденами св. Владимира III степени, св. Анны IV степени, Георгиевскими крестами III и II степеней. В годы Первой республики занимался формированием армянской национальной армии. В 1919 г. был направлен с отрядом в Зангезур (Сюник), на который при поддержке Англии предъявлял претензии Азербайджан. 27 апреля 1921 г. на территории, находившейся под властью Нжде и занимавшей весь Сюник и часть Карабаха, была провозглашена Республика Нагорная Армения, а Нжде стал ее премьер-министром, военным министром и министром иностранных дел. После прихода советских войск он с остатками повстанцев ушел в Иран. И все же его усилиями Зангезур избежал участи Карабаха и Нахичевана. Какое-то время вместе с Дро (Драстаматом Канаяном) Нжде участвовал в формировании армянских частей, входивших в состав немецкого вермахта, но вскоре у них появились серьезные разногласия и они разошлись. В 1944 году, надеясь на то, что СССР объявит войну Турции, Нжде предложил Советам свои услуги. Его пригласили в Москву якобы на беседу и арестовали.

Умер Нжде 21 декабря 1955 года во Владимирском централе.

Журнaл «Ереван», N7, 2010

Еще по теме