01 мая 2013, 18:02
600 |

Ваагн Айрапетян: «Джаз должен заставить человека танцевать…»

В разное время Армению посетило множество американских джазовых музыкантов – Бобби Санабриа, Чик Кориа, Армен Донелян, Эл Джерро, Джерри Бергонзи. И со всеми Ваагн Айрапетян устраивал совместные концерты. Очередным гостем стал ньюйоркский саксофонист Зайд Нейсер.
Это был редкостный интонационный сплав армянского фольклора и афроамериканской музыки. Полиритмия джаза завораживала и, судя по реакции публики, была понята и принята.
За час до начала концерта Ваагн Айрапетян рассказал о заморском госте и поделился с нами своим восприятием джаза.

Как вы познакомились с Зайд Насером?
– Лет 17-18 назад я поехал в Новый Орлеан записывать свои первые пластинки с новоорлеанскими музыкантами. Возвращался через Нью-Йорк и решил пройтись по местным клубам, посмотреть и послушать музыкантов, да и показать, что я умею. Так  познакомился с командой замечательных ребят, в которой был и Зайд. Его отец - Джамиль Насер – легендарный басист Би Би Кинга. Зайд рос в среде, пропитанной джазом, и у него накопилось много работ со всемирными знаменитостями. Так что он родом из джаза. Сейчас Насер гостит в Армении, и я не мог упустить такую возможность сыграть с ним. 

У всех ли есть эта способность – чувствовать и понимать  джазовую музыку?
– В первую очередь, джаз нужно любить. Если он тебе нравится и есть желание исполнить, то все получится. Каждый воспринимает джаз по-своему. В этом и заключается  вся прелесть жанра. Здесь много места для личной свободы и самовыражения. Но работать над собой нужно беспрестанно. И тогда очень скоро джаз станет вашим состоянием души – как любовь.
Иногда слушаешь джаз и четко понимаешь, что человек написал произведение для себя. Хотя, по сути, произведение пишется для публики. Музыка, которая будет исполняться с Насером, соответствует всем традициям и законам жанра. Это классический джаз 40-50-ых., который доступен и близок многим. Сложно сегодня найти человека, которому не нравится слушать того же Луи Армстронга.

В каком возрасте человек в состоянии полноценно воспринять джаз?
– Джаз не имеет возраста. В моей практике было очень много учеников. Среди них как дети, так и люди весьма солидного возраста. В Новом Орлеане, я работал с пятидесятилетним подопечным, при том, что мне всего 45... Ему был интересен мой подход и музыкальная концепция. В процессе обучения бывает так, что сам многое перенимаешь у своих учеников. Одним из них был ныне всемирно известный джазист Тигран Амасян. Сейчас я преподаю в музыкальной школе им. Чайковского, где с удовольствием общаюсь с детьми. С ними интересно работать. У каждого особенное восприятие, и совершенно очевидно, что любой ребенок сможет найти свой путь в музыке. Так что учиться никогда не поздно. Я сам до сих пор в процессе обучения.

А кто был Вашим первым учителем?
– Барри Харрис, который по сей день считается знаковой фигурой в мире джаза. Он один из сильнейших педагогов на планете. Ему уже 83 года. Барри до сих пор продолжает преподавать. Более того выступает с концертами! Помнится, когда я оказался у него дома (а он живет в легендарном доме Телониуса Монка, где создавалась вся история джаза), то понятное дело, увидел его рояль, ноты, рукописи… Это было незабываемое ощущение причастности к миру джаза. Моя манера игры появилась благодаря общению с Харрисом. Мы до сих пор сохраняем теплые, дружеские отношения, обмениваясь опытом и знаниями.

Изменяется ли с возрастом манера исполнения?
– С годами джаз становится более осмысленным. Когда музыкант слушает себя со стороны, он непременно замечает новые нюансы в своем исполнении. Подобная «отстраненность», дает возможность более критично оценивать собственную игру. Стараюсь понять, где получилось не так. По этому поводу мой отец говорил, что сначала нужно научиться тому, как играть нельзя. Если понимаешь этот нюанс, то все остальное уже дозволено…

А что не допускается?
– Джаз – это непременно партнерская игра. Есть конечно гениальные сольные пианисты, к примеру, Арт Тейтум, который играет за двоих сразу. Как-то у известнейшего пианиста Владимира Горовица спросили, кто его любимый исполнитель. Он ответил: «Это Арт Тейтум», – и добавил, – то, что я играю, Арт исполнит, но то как играет он, я точно не повторю...». Почему я этот случай с Горовицем рассказал? Однажды, проходя с коллегой мимо заведения, где исполнял Арт Тейтум, Горовиц отметил, что слышит прекрасный дуэт. На это ему ответили: «Это не дуэт, играет один человек!». Он был джазовым пианистом-виртуозом. Но это исключение подтверждающее правило.

В чем же магия джаза?
– Джазовая музыка очень натуральна: нет ничего лишнего, искусственного. Настоящая джазовая музыка включает твой внутренний движок. Гармония джаза создается из сплетения мелодии и ритмов. Но главное – джаз должен заставить человека танцевать.

В прошлом году на кинофестивале «Золотой Абрикос» вы удивили всех своей аранжировкой к фильму «Шор и Шоршор»…
– Да, но к джазу это не имеет отношения. Хотя джаз, бесспорно, очень помог мне в создании саундтрека. В любом случае, получился интересный эксперимент, и хотелось бы придумать еще нечто подобное. Писать музыку – одно, а делать трек для кино – совсем другое. Музыка в фильме слушается иначе. Здесь нужен иной подход, иной реестр восприятия. Создавая подобную музыку, ты должен знать, что она должна быть созвучна контексту истории, которую рассказывает режиссер. Первая картина, к которой я написал музыку – «Сплетенные параллели» Ованеса Галустяна. А последняя, фильм Наталии Беляускене и Микаела Погосяна «Если все…», за который недавно на Пекинском международном фестивале я получил премию «Лучшая музыкальная композиция». 

Еще по теме