04 декабря 2014, 10:07
3207 |

Из огня и металла

За работой Ара Алекян больше похож на автослесаря, нежели на художника. Но суть не в этом, а в том, что он создает неповторимые произведения — гротескные, неожиданные, порой фантастичные, подчас вызывающие горячие споры, но никогда — обыкновенные. Алекян творит из огня и металла. Впрочем, во всей Вселенной с помощью огня из ничего рождается нечто. Ведь, как говорит Ара, огонь — это квинтэссенция энергии.

Городок Веди в трех десятках километров от Еревана смотрит на Арарат анфас — кажется, сорвись со склона горы круглый камень, он так беспрепятственно и докатится к въезду в город. С шоссе виден весь Веди, уютно прикорнувший пригоршней домов в ложбине между холмами. Однако на самом большом магазине города написано «Супермаркет», и есть здесь целых три школы. Одна из них превратилась в колледж, а рядом с его отремонтированным белым зданием притулился старенький зал для занятий физкультурой. Именно там и находится мастерская скульптора Ара Алекяна. Он так и сказал — въезжайте в Веди и спросите у местных о мастерской, и если не первый, так второй встречный обязательно вам ее покажет.

В отличие от новенького колледжа, физкультурный зал не ремонтировался никогда. Но в данном случае это даже к лучшему. Железки, батареи парового отопления — целые и фрагменты. Ободья колес, куски арматуры, металлических листов и пластин, части автомобильных кузовов, амортизаторы от «КамАЗа» и рессоры от чего-то еще более чудовищного. Детали сельскохозяйственной техники, болванки, старый сейф, обрезки труб, гвозди, шурупы, гайки, плашки и неисчислимое количество прочей мелочи. Все навалено вперемешку не только в бывшем спортзале, но и в раздевалках. Среди этой металлической феерии одиноко стоит древний деревянный шкаф, весь залепленный фотографиями осликов, зебр и лошадей. Именно из этого лома и создает свои уникальные произведения Ара. Традиционной скульптурой он занимается, только при наличии определенного заказа, а так — его инструменты отнюдь не резец, скребок и стек (что там есть еще?), а болгарка и сварочный аппарат. Безнадежно индустриальные звуки, доносящиеся из его мастерской, никак не навевают мыслей о прекрасном, тем не менее оглядите площадь Азнавура у кинотеатра «Москва» в центре Еревана — вот они, работы Алекяна.

«Бык»
«Бык»

Студент
«Руководителем нашего курса в Художественно-театральном институте был скульптор Ара Арутюнян, он-то и натолкнул меня на такое открытие. Я уже оканчивал институт, и мы беспрестанно ваяли. Когда готовишься создать скульптуру средних размеров, то сначала мастеришь каркас из проволоки. Так вот, Арутюняну очень нравились эти самые каркасы в моем исполнении. Я их делал легко и аккуратно, они получались какими-то летящими, что ли. Я прикреплял к каркасу немного пластилина, долженствующего обозначить абрис будущей скульптуры, а Арутюнян говорил, что, мол, все, хватит лепить, так очень хорошо получилось. Так эти полуфабрикаты и пролежали до лета, а в жару пластилин растаял. Арутюнян вначале намеревался поручить мне продолжить эти заготовки в бронзе, но это оказалось неподъемно дорого, и я недолго думая просто приварил части каркаса друг к другу. Потом вооружился катанкой — сначала сделал из нее танцовщицу, а потом рыбу. Дальше были скорпион и король с королевой. Тут я обнаружил, что по уши завяз в этом металлическом мире и, что самое интересное, выходить из него не имею ни малейшего желания. Этот мир оказался удивительно красив. Я без него уже не могу, это моя жизнь. И очень часто работаю параллельно над несколькими скульптурами. Мне такие сеансы одновременной игры доставляют огромное удовольствие. Терпеть не могу, когда мастерская сиротливо пуста».

«Рыба»
«Рыба»

Процесс
«Обожаю делать что-то, чего никто не ожидает. Вот в 2004 году я превратил презентацию скульптуры лошади в своеобразное представление — обернул лошадь советскими газетами и поджег. Это была моя первая акция. Идея заключалась в том, чтобы предать сожжению старую идеологию и декларировать появление новой страны. Именно Армению и символизировала моя лошадь, я ее назвал «Лошадь независимости». А через год я сделал вторую свою лошадь. Процесс ее создания стал документальным фильмом, который снял режиссер Сурен Тер-Григорян. Эта лента участвовала в благотворительном конкурсе конных скульптур во Франции и удостоилась Гран-при, а потом и приза на нашем «Золотом абрикосе».

Вообще, очень люблю лошадей. Да вот, видите, я сейчас работаю над головой лошади, творю, если можно так выразиться, «лошадиный бюст». Вся работа займет дней 20—25, от силы месяц. Можно было бы и пораньше закончить, но много времени уходит на поездки из Еревана в Веди, ведь в столице у меня мастерской нет. Я часами копаюсь на железной свалке — в Ереване есть пункт приема металлолома, где мне разрешают брать все, что я захочу, причем бесплатно. Они предлагают работать прямо у них, но там места маловато, а мне нужен простор. В общем, собираю, что мне нужно, и перевожу сюда, в Веди, сваливаю тут. Все должно быть под рукой. А то, бывает, понравилась мне деталь, а приткнуть ее сей момент некуда, так я оставляю ее до лучших времен, пока она не придется впору какой-нибудь скульптуре. Зимой в этом спортзале холодновато, он не отапливается, но я одеваюсь потеплее и… Да и скажите, кто это мерз, орудуя болгаркой и сварочным аппаратом?! Иногда случается и так, что найденная в куче лома деталь сама подсказывает что-то важное. Так произошло, когда я работал над медведем. Сначала я отказался от заказа, поскольку медведя на тот момент не видел, не чувствовал. Прошло много времени, и, копаясь в этом хламе, я нашел деталь, подходящую для медвежьей лапы. И пошло-поехало. Теперь этот мишка в компании с двумя лошадьми и быком стоит на одной из брюссельских улиц. Кстати, одна из этих коняг попала в список топ-200 лучших скульптурных работ бельгийской столицы. Немного похвастаюсь, ведь каталог, в который включили и мою лошадь, охватывает работы скульпторов разных периодов, и я там стою рядом с Бурделем и Майолем!»

«Медведь»
«Медведь»

Размышления
«Все мои скульптуры, сами понимаете, уникальны — можно сделать точную копию любой, так сказать, традиционной скульптуры, а здесь не получится. Какой-то кусочек металла обязательно будет отличаться от своего прототипа, и о точности копии уже говорить не придется. Тем не менее происходят очень неприятные вещи — например, на севанском шоссе продают изваяния, похожие на мои, очень дешево. Так что моя идея давно украдена. А потом некоторые люди, спрашивающие цену моих работ, удивляются, почему так дорого. Я таким советую покупать по дороге на Севан. Впрочем, раз крадут, значит, я этого достоин…

Совсем недавно получил звание заслуженного художника, правда, мастерской не дали. А вообще-то, самое главное — здоровье. Здесь ведь много пыли, в основном металлической, стружки, опилки — металл же надо очищать…

«Петух»
«Петух»

В июне 2012 года собираюсь на выставку в Италию — пригласили меня и художницу Тени Варданян. Фокус в том, что они там хотят видеть работу среднего размера. Так еще и это надо уточнять: то, что я привык считать скульптурой средних размеров, для них может оказаться огромным! Ну, монументалист я, что ж ты поделаешь… Во мне этот самый монументализм сидит с рождения. Причем я создаю большие работы без эскизов и предварительной подготовки, даже из бронзы.

Образование может и помешать — начинаешь чувствовать себя профессионалом. Умеешь рисовать глаз и ухо и думаешь — достиг всех высот. А те скульпторы, которых я люблю — Арташес Овсепян, автор памятника Таманяну Ара Арутюнян, мой учитель, и, конечно, Кочар (Кочар!), — умели мыслить отвлеченно.

Вообще, нам в Ереване недостает живых скульптур. Полно известных людей на конях — эти памятники прекрасны, слов нет, только вот мало таких, как «Игрок в нарды», с которым так и хочется скатать партию, как герои фильма «Мужчины» Давида Минасяна рядом с «Козырьком». Вот я делал памятник Вазгену Саркисяну для города Арарат. Они там хотели поднять его на постамент, а я обошелся без всяких пьедесталов. Он просто стоит на улице, и любой ребенок может подержать его за руку… Или вот одна из самых любимых моих работ — железный Параджанов.

«Портрет Параджанова»
«Портрет Параджанова»

Я прикрепил к голове режиссера такую специальную ручку — чтобы люди, крутанув ее, слышали характерный звук старой кинокамеры. Я имел в виду, что, крутя ручку, ты напрямую общаешься с ним, с Мастером, и с его давно прошедшим временем. Ты смотришь ретроспективу старых фильмов о жизни, в том числе и своей собственной. Голову Параджанова я прикрепил к штативу, это как камера, только она записывает не через объектив. Жизнь видят глаза художника».

«Параджанов»
«Параджанов»
«Жук»
«Жук»
Из серии «Насекомые»
Из серии «Насекомые»
Из серии «Насекомые»
Из серии «Насекомые»
«Корова»
«Корова»
«Паук»
«Паук»

Журнал «Ереван», N12, 2011

Еще по теме