Тигран Юханян: откровения краски и камня

Лилит Петросян

У него в голове одновременно уживаются сотни композиций. Его мастерская похожа на сказку, а сверху, со стены, день и ночь ему улыбаются четыре изнеженные дамы на холсте – Весна, Лето, Осень и Зима. Он никогда не бывает доволен собой и не может запретить себе думать. Это атеист, который верит в Бога. Это очень несчастный баловень искусства. Зовут его Тигран Юханян, или просто Юхан.

Тигран, как получилось, что вы выбрали именно изобразительное искусство?

— Думаю, что оно само меня выбрало и не отпускает до сих пор. Я пробовал уйти, потому что иногда эта ноша слишком тяжела. Я даже пробовал заняться бизнесом и имел собственное производство. Но как бы меня ни крутило, все равно судьба возвращала меня обратно. Искусство очень ревниво к своим избранникам. Как нельзя любить двух женщин одновременно, так и искусство несовместимо ни с чем иным. Оно ревнует, даже когда в жизни художника появляется женщина.

А в самом начале мне и выбирать-то было нечего. Мой отец — скульптор, и еще будучи юношей я помогал ему выполнять государственные заказы. Правда, он не раз говорил мне, что из меня ничего не выйдет, и только спустя много лет я понял, что эта отеческая провокация пошла мне на пользу.

Что такое взгляд художника? Чем он отличается от взгляда обычных прохожих?

— Обычный человек просто смотрит, а художник видит. Он привык изучать внутренний мир человека и, даже просто проходя по улице, видит не просто людей, а характеры. Как, скажем, врач, наверное, замечает у прохожих симптомы заболеваний. Представьте, как трудно художнику видеть многое и молчать, потому что если он заговорит, то наживет много врагов. Именно поэтому художники быстро стареют и мало кому доверяют.

Чем для вас является искусство — смыслом жизни или средством существования?

— Для меня изобразительное искусство однозначно является тем, ради чего я живу. Ни в каком другом виде деятельности я не вижу смысла собственного существования. Однако для того, чтобы существовать в изобразительном искусстве, я должен стать виртуозом, к чему и стремлюсь. Как это получается, покажет время. Чтобы достичь каких-то высот в любом виде искусства, требуется фанатизм, но мало кто выдерживает лишения на этом пути. И, конечно, работы продаются. А поскольку покупают их представители разных народов, чтобы быть конкурентоспособными, мне на полном серьезе пришлось изучать национальную психологию. Начиная ту или иную серию, я отдаю себе отчет, в какой стране это будет представлено. Скажем, в североевропейских странах люди предпочитают спокойную пастельную или черно-белую цветовую гамму. В Италии, Испании, на юге Франции, а также в Японии и России любят более яркие, веселые тона. И еще я заметил удивительную тонкость: северные народы не любят иметь у себя дома произведения искусства, образы которых смотрят на хозяев дома прямым взглядом, чего не скажешь о людях, живущих южнее. И профессиональному художнику приходится принимать во внимание не только композицию, выбор цветовой гаммы, техники, даже рамы, но и учитывать все эти национальные и психологические особенности. Кроме того, я считаю, что художнику мало владеть мастерством. Без изучения философии изобразительное творчество в конечном итоге превращается в пустоту.

А кто ваш любимый философ?

— Фридрих Ницше. Философия Ницше, как ничто иное, подходит нашему времени. Противоречивость, отрицание реальности. Хотя нельзя не восхищаться, например, Кантом и Гегелем, но Ницше мне ближе. У него более масштабный подход ко всем проблемам. Его произведение «Так говорил Заратустра» можно считать чуть ли не новой религией, однако к Ницше нужно относиться с осторожностью. Неподготовленного человека увлеченность Ницше может привести к самоотречению.

Почему вы, скульптор по образованию, продолжили свое творчество также в живописи?

— Люди не могут оценить в полной мере тот труд, который вложен в скульптуру. После разрушения Советского Союза отпала потребность в монументальной скульптуре. А для того, чтобы лепить, любой скульптор для начала учится рисовать. Ведь в основе любого вида изобразительного искусства лежит владение рисунком, как, например, для писателя правописание. А там не так уж сложно перейти к живописи, но уже со скульптурным мышлением.

С какими проблемами сталкивается современный мастер?

— Все мастера изобразительного искусства остаются во времени и в истории, в основном, благодаря одному или двум своим произведениям. Есть исключения, одним из которых я считаю гиганта изобразительного искусства Микеланджело Буонаротти. Однако если бы не было папы римского и семейства Медичи, а также потребности в восхвалении христианства, возможно, он бы не сумел до такой степени реализовать себя в творчестве. Сегодня нет определенной идеологии, будь то христианство, буддизм, монархия или социализм, которая нуждалась бы в рекламе. А искусство всегда было пиарщиком этих «измов». Благодаря египетской религии и ее канонам, человечество сегодня имеет пластичность линии барельефа, монументальную обобщенность. Благодаря древнегреческому искусству мы имеем представление об идеализированном человеческом теле. А в Индии, например, одним из прекраснейших примеров буддистского искусства является Храм любви. Благодаря всему этому, человечество приобрело опыт и знания, в конечном итоге, превратившиеся в академическое мышление, которое сейчас всеми способами отвергается. Чего там, сегодня нет даже авторитетных конкурсов с крупными призовыми фондами для скульпторов и живописцев, в то время как, например, для деятелей кино и эстрады существует масса конкурсов и фестивалей!

Каким, по-вашему, должен быть идеальный мир?

— Жизнь на нашей планете уникальна, но не идеальна. Идеального мира и вовсе не существует. Но есть разумный мир, который предполагает относительную гармонию. Ведь отрицательное отношение к миру рано или поздно оборачивается против тебя самого.