Журнал Май 2005 Сако
Сако
Он не носил громких званий и не завоевал престижных международных трофеев. Он не был ни чемпионом, ни обладателем Кубка СССР. Кумир болельщиков, один из самых ярких футболистов Армении за всю ее историю Саркис Овивян вспоминает «звездную» молодость.
Пеле, Гарринча и многие другие звезды футбола — как правило, выходцы из бедных семей. Есть в этом закономерность?
— Наверное, есть. Мне тоже пришлось пройти через все это. Родился я в Сухуми, в семье беженцев из Турции. Нас было четверо детей, я был младшим. Жили мы очень бедно. Обычно дома мы обедали в 4 часа. Как-то, помню, мы проголодались, а было только 2 часа дня, и старшие братья решили перевести стрелку часов на два часа вперед, чтобы ускорить обед — капусту с водой, без масла...
Мне повезло: физрук нашей школы — тоже в прошлом футболист, был другом Никиты Симоняна. Он хорошо разбирался в футболе, умел разглядеть задатки в ребенке. И в итоге остановил свой выбор на мне. В 1956 году, когда мне было всего 17 лет, меня пригласили играть в сухумское «Динамо». Однажды нам предстояла принципиальная игра с одноклубниками из Батуми. Директор стадиона предложил мне: «Саркис, если ты забьешь гол, я дам тебе 250 рублей!» — большие деньги по тем временам. Я не думал, что буду играть, и с утра от души гулял с друзьями — выпил водки, 2 кружки пива... И вдруг мне сказали, чтобы я срочно собирался на игру, — меня ставят в состав... В той игре я забил 2 гола; директор дал мне 500 рублей, и я — дело молодое, пошел продолжать начатое с утра!
До перехода в ереванский «Спартак» была у вас какая-нибудь информация об армянском футболе, об Армении?
— Информации почти не было. Все, что я знал, — это то, что мы — армяне и я — армянин. Это было воспитано во мне родителями, они были большими патриотами. Надо ли говорить, как они были рады моему переезду в Ереван!
В 1957 году ереванский «Спартак» сыграл товарищеский матч с финнами и победил 4:0. Это ведь был ваш дебют в армянской команде?
— В той игре я не забил ни одного гола. Но в одном из эпизодов я очень сильно ударил по воротам метров с 30-и, и мяч, попав в штангу, вернулся на такое же расстояние в поле. Этот удар так воодушевил болельщиков, что они поверили в меня — новичка. А с 1958 года я уже играл в основном составе ереванского «Спартака». У нас была прекрасная команда — Затикян, Семерджян, Амбарцумян, Антонян — величайшие звезды. Я был в команде самым молодым. Но со временем популярность пришла и ко мне — узнавали на улице, просили автографы, появилось много поклонниц...
1959-й год стал для ереванского «Спартака» знаменательным — весь сезон в классе «Б» без единого поражения, зарубежное турне...
— Это было турне по Ливану и Сирии. Местные армяне устроили нам фантастический прием. И вот — игра со сборной Ливана. После первого тайма мы выигрываем 8:0, а первые четыре гола забил я. В перерыве руководитель нашей делегации пришел в раздевалку и попросил нас больше не забивать — ему было неудобно перед хозяевами. И во втором тайме мы больше не забивали, хотя, поверьте, это оказалось весьма непростым делом!
В том же 1959 году московский «Спартак» поехал в турне по Южной Америке. По настоянию ЦК КПСС команда была усилена футболистами из других клубов СССР. В эту команду попал и я.
Первое, что нам довелось увидеть в Бразилии, — матч «Ботафого»—«Флумененсе». За «Ботафого» тогда играл Гарринча — это было что-то невероятное! Такой уровень футбола мы видели впервые, ведь телевизионных трансляций тогда не было. Московские спартаковцы, наблюдавшие за игрой, шептались: «Куда мы приехали и зачем? Если мы приехали играть с ними в футбол, то напрасно...»
Первую же игру в Бразилии мы проиграли «Фламенго» со счетом 0:3. А после матча был банкет, на котором хозяева нас, мягко говоря, удивили. Ресторан был на 10-м этаже прекрасного отеля в центре города. Но когда мы поднялись на лифте, оказалось, что на этаже нет света, и официанты нас буквально за руку вводили в ресторан и рассаживали. Ребята сразу начали ворчать — вот, даже света нет, а еще говорят — Америка... Сидим в полнейшей темноте и на ощупь пытаемся понять, что стоит на столах. И вдруг — включается яркий свет, а в центре зала на эстраде играет сумасшедший джаз и шестеро практически обнаженных девушек танцуют что-то неимоверное! Это был бразильский сюрприз для «советикос». Мы посмотрели на Старостина — все-таки руководство. Он сидел как раз рядом с эстрадой. Старостин внимательно посмотрел на девочек, достал очки, протер их, надел, еще раз посмотрел, и у него от всей его русской души вырвалось крепкое и очень образное выражение!
В Монтевидео произошел не менее запоминающийся случай. Банкет почему-то был устроен не после матча, а за день до него — на природе. Шашлык и все такое. Все мы были молодые — любили выпить и погулять. И вот соперники наши, да и мы тоже, уже здорово набрались. Старостин ходит и тихонько говорит нам: «Ребята, они пьют, а вы не пейте, чтоб завтра им как следует... » А надо сказать, что уругвайцы пили по-черному, после банкета их просто уносили. И мы решили не отставать. Короче, на следующий день матч мы проиграли со счетом 0:3. Оказалось, что хозяева привезли на банкет подставных футболистов, чтобы расслабить нас. А на игру-то вышли уже настоящие!
