Ущелье покинутых сказок

Горисцы утверждают, что именно они изобрели арку как архитектурную форму. Побродив по пещерному городу Хндзореск и не менее пещерному Старому Горису, вдруг понимаешь, что уже не относишься к этому с юмором. Да и вообще, стоит погулять по пещерам, понаблюдать за тем, как грубая кладка, перекрывающая входы, обрастает строительными изысками, а потом и отделяется, начиная самостоятельную жизнь. И становится так очевидно, что архитектура родилась от природы методом почкования.

Вид со смотровой площадки на Старый Хндзореск вызывает растерянность чувств. Эти три километра ущелья усеяны острыми каменными глыбами с пустыми глазницами пещер. Около тысячи лет назад в них поселился человек. В первую очередь он, должно быть, оценил безопасность этих жилищ, в которые, скорее, шальная птица залетит, чем хищник или враг доберется. Чтобы зайти в свой дом на высоте метров 20—30, хозяева прибивали у входа в пещеру горизонтальный деревянный брус, на который с земли набрасывали канат с крюком и взбирались по нему. Вот такой бытовой альпинизм. Кстати, последней жительнице этих мест, которую можно было встретить здесь еще два-три года назад, было далеко за восемьдесят. Как оказалось, любви к своему дому тоже все возрасты покорны. В этот приезд скалолазку мы здесь уже не застали.

***
Под сенью огромных деревьев прогулочным шагом спускаемся в ущелье. В тени арки — родник. Этот свод — рукотворный. Трудно, должно быть, местным строителям было отказаться от привычки видеть небо в форме полукруга. Католикос Абраам Кретаци так описал Хндзореск в 1735 году: крыши одних домов служили садом для других. Наверное, издали это было похоже на зеленую цветущую высотку.

Кстати, Хндзореск в переводе значит «яблочный» — можно догадаться, что здесь росло, да и теперь растет много яблонь. По другой версии, это обтесанный разговорным языком вариант словосочетания Хор Дзор — «глубокое ущелье». Одним словом, у этих мест было целых две причины так называться.

***
Тропа направо ведет к могиле славного воина Мхитара Спарапета, вместе с Давид-беком изгнавшего из Сюника персов. Мимо трогательных руин небольшой церквушки проходим во двор. И вдруг…

— Здравствуйте!  

Выскочи оттуда медведь, я бы удивилась меньше, чем появлению этого мужчины — таким пустынным казалось это место одно слово назад.

— Кто ты? — спрашиваю.
— Мартирос.
— Что тут потерял?
— Сад у меня внизу. Так что я тут часто бываю. А сегодня вот решил на могилу Мхитара прийти, посмотреть, все ли тут в порядке. Камень Спарапета вот этот. Знаете, здесь только тело его погребено. А голову ему персы отрубили, чтобы труп не узнал никто — боялись, что народ взбунтуется. Так что, бог его знает, где теперь голова Спарапета.

На надгробии полководца высечено войско — всадники с копьями и ружьями идут в поход. На точно таком же надгробии рядом изображен пир: музыканты с инструментами, кто-то с чаркой вина. Гуляка, должно быть, здесь похоронен.

Земле все равно, кто в ней лежит. Куда важнее, кто по ней ходит. А вот человеку одинаково важны и первые, и вторые.

***
Здесь все дороги проходят мимо пещер. Их — уйма. Когда-то Хндзореск был самым большим селом в Восточной Армении.

— В 1913 году здесь было 1800 домов, а жило больше 8000 человек. В селе имелось 27 магазинов и 7 школ, — рассказывает Мартирос. — И хоть переселили жителей в середине прошлого века, люди здесь долго еще жили.
— Последней, помнится, была старая бабушка…
— Не-е-е. Последними были молодожены. Полюбил парень девушку, а родители молодых были в ссоре и ни в какую не хотели их женить. А он выкрал ее, и стали они жить вон в той пещере. К зиме родители остыли и попросили их вернуться домой. А вот и церковь наша. И школа при ней была. Теперь здесь живут только призраки. А ведь место вон какое сказочное! Хорошо сказал наш великий писатель Серо Ханзадян — читала? он наш земляк — «Ущелье покинутых сказок».

***
Солнце печет нещадно, и мы, тяжело дыша, выкарабкиваемся обратно, на смотровую. Улыбка работницы здешнего кафе оскорбительно красноречива: «Ну что, слабаки, выдохлись?» — «Да, вот. Мы и по канатам в свои дома лазить не умеем!» — отвечает ей мой извиняющийся взгляд.

Впереди передышка в гостинице и Старый Горис.

Кажется, Горис — единственный в Армении, кроме Еревана, город, построенный по единому плану. Симметрично расчерченные улицы, дворы с цветниками и дома, внешний вид которых соответствует не только вкусу их обладателей, но и общему стилю.

А вот это здание каскадом поднимается вверх по ущелью: крыша каждого этажа — словно дворик для другого, совсем как описывал Хндзореск Кретаци.

Впрочем, здесь есть свой пещерный город — Старый Горис.

И вновь овальное небо, выдолбленные в скале кровати и стулья, полочки и… Открытие! Во многих домах-пещерах в углу сделаны небольшие углубления, где, очевидно, разжигали костры. А в одном — двухэтажном — яма глубокая, выложенная камнем.

Конечно! Какой резон разжигать по костру на каждом этаже, когда оба можно обогреть одной глубокой ямой. А заодно и обед сварить. Да вот же откуда взялся тандыр! И лаваш! Вот теперь, ребята, арки можно спокойно уступить кому-нибудь другому.

***
— Где-то здесь должен быть древний театр, — говорит наш фотограф, и мы заглядываем во все пещеры подряд.

А вот и она — небольшая комната с амфитеатром. Высокие ступени, можно подумать, — сидячие места для великанов, поднимаются под самый потолок. От них отходит небольшой балкон с окошком в театральный двор. У самого входа стоит вертикальная глыба.

— Вешалка, — шучу.

Честно признаться, на маленьком пятачке посередине я, скорее, представляла себе шамана, чем актера. Хотя, как знать, как знать…

Пещеры-комнаты, пещеры с пристройками, арочные дома уже без пещер... Горис — это музей эволюции архитектуры, где современные экспонаты никак не могут уступать древним. Это маленький, но город, родившийся методом почкования от скал.
Нет! Все-таки из любви.

Журнaл «Ереван», спецвыпуск, 2010