Цвет крови

Присмиревшая в лабораторных пробирках-солдатиках кровь, кажется, начисто лишена индивидуальности. Вместо красивых эпитетов «горячая», «чистая», «голубая» здесь только латинские буквы… Однако своей национальности она, оказывается, не теряет. «Кровь армян и европейских народов имеет одинаковую генную частоту, и можно смело утверждать, что они имеют единое происхождение» — таков результат многолетних исследований Валентины Нерсисян.

Доктор медицинских наук, многие годы заведующая отделом иммуно-гематологии Ереванского института переливания крови Валентина Мкртычевна Нерсисян с улыбкой говорит о своем давнем членстве в двух — Нью-Йоркской и Российской — академиях:
— Признаться, ни в той, ни в другой академии меня никто в глаза не видел. Решение ввести меня в свои ряды принимали, полагаю, на основе опубликованных работ. Из Америки с предложением стать их академиком звонили и вовсе «господину Нерсисяну». Я ответила, мол, если их не смущает то, что я женщина и мне 75 лет, — сочту за большую честь.

С конфликтом в крови
Об одной своей работе доктор рассказывает с особым удовольствием и не без гордости достает из шкафа множество фотографий — при рождении этих людей природа проявила небрежность, и ее пасынки стали детьми науки. Дело в том, что если человек с конфликтом в душе «приговорен» к жизни, то с конфликтом в крови — к смерти. Если, конечно, педиатры вовремя не распознают у ребенка конфликтную кровь, не обнаружат врожденную гемолитическую болезнь. Это теперь, а когда-то…

В 1960 году Валентина Мкртычевна пошла к Католикосу Всех Армян Вазгену Первому и стала объяснять, что «существуют уникальные антирезусные сыворотки, определяющие разновидность крови, что дает возможность предотвратить врожденные гемолитические заболевания, связанные с резус-несовместимостью крови родителей…»

— Насколько я понял, это детишкам нужно… — обобщил Католикос.
— Да.
— Дайте мне полный список этих сывороток…

Вскоре сыворотки были получены, и стало возможным определять разновидность крови у доноров. Рискуя запутаться в медицинских терминах, я дословно записывала за доктором: «Мы обнаружили чистые минусы и С-антигены резусов. Обладатели С-антигенов резусов как больные считаются с отрицательным резусом, а как доноры — с положительным. Понимаете, в паспорте у него стоит минус, но человеку с отрицательным резусом его кровь переливать нельзя». Эти исследования позво-лили выявлять несовместимые супружеские пары, иммуноконфликтных женщин и обеспечивать рождение здоровых детей.

В 1968г. в Москве в Центральном институте гематологии подвели итоги работы армянских ученых: «В Армении совместно с нашим институтом впервые в СССР получен антирезус иммуноглобулин».

«Такая бумажка — броня!»
О необходимости идентификации национальной крови Валентина Мкртычевна и не задумывалась. До тех пор, пока в 1989 году не узнала об интервью председателя Союза писателей Азербайджана Анара, которое он дал газете «Фигаро». Помимо всего, он заявил, что карабахцы — не армяне вовсе, а принявшие христианство наследники агванов, которых азербайджанцы считают своими предками. Сейчас это звучит курьезно, анекдотично, но тогда… «Как же так! — возмутилась доктор. — Язык, религия, история, архитектура!» Но народам паспортов не выдают.

— Не знать генокод своей популяции, сами понимаете, я не могла, — продолжает г-жа Нерсисян. — А вот о Нагорном Карабахе у меня не было никаких данных.

Пока доктор говорила о том, какую огромную помощь оказал в сборе необходимой информации приехавший по собственному почину в карабахское село Чартар врач из Марселя Раффи Деланян, я думала: «Почему все-таки человек меняет благополучный Марсель на прифронтовое село? Может, у него абсолютный слух на зов кро-ви? Что ни говори, а сердцу небезразлично, какую субстанцию оно гоняет по сосудам».

Вскоре были получены данные о 1700 чистокровных карабахцах.

Чтобы избежать упреков в предвзятости, Валентина Мкртычевна попросила начальника станции переливания крови НК Ирину Даниелян предоставить также данные о крови армян, азербай-джанцев и русских Карабаха, полученные с 1983 по 1987 годы. Затем она сравнила полученные данные об армянах НК со своими, собранными в Армении, — они были практически идентичны. Аналогично обстояло и с данными об азербайджанцах НК и бакинскими данными об азербайджанцах. Совпадали и данные о русских НК с данными о русских из Еревана, Баку, Москвы и Ленинграда. Значит, ни в профессионализме врачей, ни в качестве использованных при анализах сывороток сомнений быть не могло. Обобщенные данные об армянах Карабаха были сопоставлены с данными Семенской (о грузинских армянах — 1936 год), Керумяна (об армянах мира — 1943 год), Николы (об армянах Турции — 1968 год), Бернарда (об армянах Лиона — 1974 год) и многими другими. Результаты? Оказалось, что процентный состав фенотипов и генов систем АВО и Rhesus однозначно свидетельствовал о том, что карабахцы — армяне. 

Так простая истина стала и научно обоснованным фактом.

Код крови
Выходит, у каждого народа своя кровь? — удивляюсь я.
— Понимаете, — отвечает Валентина Мкртычевна, — у любого народа одна и та же генная частота, где бы его представители ни жили. Отличие, в первую очередь, в процентном соотношении резус-фактора. У армян, как, впрочем, и у всех европейских народов, отрицательный резус составляет порядка 13 — 14 процентов. У азербайджанцев, как и у всех азиатских народов, он составляет максимум 4 — 6 процентов. И то, скорее всего, это результат смешанных браков. Кстати, этим и объясняется вы-сокий процент (8) обладателей отрицательного резуса в многонациональном Баку. Скажем, в Японии отрицательный резус у 0,06 процента населения, и это, по признанию японских ученых, дети от смешанных браков.

Так у армян и народов Европы одинаковая кровь?
— Я собрала данные о 60 популяциях, сопоставила с данными об армянах и имею основание утверждать: мы и европейцы имеем единое происхождение. Это не хорошо и не плохо. Просто таковы факты, таков наш ген.

В 1992 году все данные были собраны, систематизированы и… сгорели. Это были годы энергетического кризиса. Неожиданно дали свет, и доктор пошла кипятить воду. Вернувшись, увидела на письменном столе костер — упала непогашенная свеча. Пламя слизывало со стола результат двухлетнего труда. Хорошо хоть черновики сохранились.

В январе 1993-го Валентина Нерсисян послала статью в научный журнал «Генетика» при Российской академии наук, но шансы на публикацию приравнивала к нулю. Спустя месяц позвонили из редакции:

На вашу статью поступили очень лестные отзывы. Но почему вы сравниваете кавказский народ с европейскими?
— Вас смущает сам факт сравнения или его результаты? — ответила вопросом на вопрос г-жа Нерсисян.

Во 2-м номере 30-го тома журнала «Генетика» статью опубликовали.

Что текло по жилам Леонардо да Винчи?
Боюсь, этот вопрос покажется праздным, но что-то не верится, что в жилах Леонардо да Винчи текла такая же кровь, как у какого-нибудь обычного человека…
— Исследований, определяющих, какой процент выдающихся людей обладал той или иной характеристикой крови, не проводилось. Но, я думаю, такая связь должна быть. Мне так жаль, что, когда это было возможно, мы не взяли образцы крови у Исаакяна, Сарьяна, Шираза! Можно было начать собирать банк данных, на основе которых спустя несколько поколений ученые могли бы сделать определенные выводы. Недавно я узнала об интересном исследовании, проведенном еврейскими учеными. Они установили, что если в их популяции люди с третьей группой крови составляют 11 — 13 процентов, то среди заключенных тюрем (представителей той же популяции) — 30 процентов. Согласитесь, это что-то говорит об обладателях этой группы крови…

А как насчет состава крови политических лидеров, видных представителей духовенства?
— Увы, таких исследований тоже не проводилось. При любой власти первые лица почему-то избегают выяснять код своей крови, даже когда я предлагаю сделать это на случай экстренной необходимости с чисто медицинской точки зрения. Но далеко не все относятся к этому предвзято. Скажем, за месяц до приезда в Армению Папы Римского Иоанна-Павла II нам из Ватикана прислали его генокод. И не только его, но и всех сопровождающих его в этой поездке лиц. Я даже подписалась под бумагой, свидетельствующей о том, что мы в состоянии обеспечить его необходимым количеством требуемой крови. Его генокод до сих пор помню по памяти. Очень редкая кровь.

Мне почему-то вспомнилось, что во времена оные молодая выпускница Ереванского мединститута Валентина Нерсисян именно по признаку кровного родства была признана врагом народа. Состав красной жидкости в ее жилах был оценен в 6 лет проведенной в Алтайском крае молодости. А может, та самая ванская кровь и помогла ей тогда выжить? Так или иначе, эта жидкость содержит о каждом из нас куда больше информации, чем мы пока умеем распознать.

В организме человека содержится около 5 литров крови. Жидкую донорскую кровь хранят при температуре 4°С до трех недель; за это время остается 70% первоначального количества жизнеспособных эритроцитов. Этот уровень живых эритроцитов считается минимально допустимым, и кровь, хранившуюся больше трех недель, для переливания не используют.
В связи с растущей потребностью в переливании крови появились методы, позволяющие сохранить жизнеспособность эритроцитов в течение более длительного времени. В присутствии глицерина и других веществ эритроциты могут храниться сколь угодно долго при температуре от -20 до -197°С. Для хранения при -197°С используют металлические контейнеры с жидким азотом, в которые погружают контейнеры с кровью. Заморозка позволяет не только создавать запасы обычной крови, но и собирать и хранить в специальных банках (храни-лищах) крови редкие ее группы.

Журнал «Ереван», N3, 2006