Великий комбинатор

В середине прошлого века, когда стали выявляться подробности великой комбинации, затеянной Степаном Георгиевичем Шаумяном, английские военные историки признали, что «даже возможности Макиавелли и Бисмарка меркнут по сравнению с гением Шаумяна».

Лакомый кусочек земли западного побережья Каспийского моря, аппетитно пропитанный нефтью, послужил ставкой в большой игре, задуманной талантливым инженером, кандидатом в депутаты Государственной Думы России 1906 года, профессиональным революционером с «мягким, по-особому очаровательным характером» Степаном Георгиевичем Шаумяном.

Именно закавказская нефть стала темой разговора между ним и лидером большевиков Лениным. Было это осенью 1917 года. В течение трех часов Шаумян излагал свой беспрецедентно дерзкий план привлечения иностранного капитала, так необходимого для победы революции.

Ильич согласился, что «черное золото» — это реальная сила, необходимая для осуществления политических целей победившей партии. Причем в условиях Первой мировой войны это представляло ценность не только в экономическом, но и в геостратегическом аспекте. Однако Ленин был уверен, что расчет Степана — провести руководителей ведущих мировых государств — нереален. Шаумян считал иначе и потому решил действовать сам. На этот счет вождь мирового пролетариата не имел возражений.

16 декабря 1917 года Степан Шаумян был назначен временным чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа со всеми необходимыми полномочиями.

Он сразу приступил к реализации своего плана. В отправленном британскому премьеру письме Шаумян предложил проект совместного владения бакинской нефтью… но только после окончательной победы Советской власти в гражданской войне. В обмен за совладение нефтью Шаумян выдвигал ряд условий. Кроме финансовых, важным из них было предоставление войск для защиты Баку от турецких захватчиков. Степан Георгиевич, армянин по национальности, понимал, что ждет его народ (армяне в тот период составляли значительную часть населения Баку) в случае прихода войск Энвера паши. Основным же требованием чрезвычайного комиссара было соблюдение полнейшей секретности. Аналогичные по сути послания были отправлены в Германию и Францию.

Премьер-министр британского правительства Ллойд Джордж посчитал требования Шаумяна приемлемыми для Англии, инвестиции которой в бакинские нефтепромыслы были огромными.

Франция и Германия тоже сочли предложение заслуживающим реализации. Вскоре сепаратные договора были подписаны: молодое Советское государство приняло «предложения англичан и французов по содействию в войне с немцами».

Германия, не встретившая сопротивления, установила протекторат над Грузией, включая и нефтяной терминал в Батуми. Авантюра, лихо закрученная Шаумяном, не замедлила принести плоды. Прибыль от добычи, продажи и переработки нефти щедрым потоком шла на финансирование военной кампании Советской России. Заправлял этим пришедший в апреле 1918 года к власти в Баку большевистский Совет народных комиссаров, возглавляемый Шаумяном.

Работа велась в весьма сложной обстановке. Из интервью бывшего министра Временного правительства Скобелева газете «Вечерние огни» (Петроград, 1918 год): «До конца февраля в Баку уживались три власти, примерно равные по силам: большевистский совет с красногвардейцами, армянский и мусульманский комитеты со своими национальными полками. Инстинкт самосохранения толкнул армян в объятия большевиков, и при их помощи произошел полный разгром татарских (так в те времена именовали азербайджанцев — Э.Р.) организаций. Мусульмане были раздавлены, и власть в городе была захвачена большевиками. Баку сейчас единственный город России, где на улицах валяются умирающие от голода люди. В ближайшее время город станет ареной крупнейших событий».

Внешнее положение города также не сулило соратникам Шаумяна ничего хорошего. Правительство меньшевиков, заседающее в Тифлисе, перерезало все коммуникации на западном направлении. Правительство Азербайджана обосновалось в Гяндже, откуда велось наступление турецко-мусаватистских войск. В Ереване — правительство дашнаков. В Персии — англичане, а на Северном Кавказе — горцы и белогвардейцы. Поставка вооружения и продовольствия была возможна только из Астрахани. Но там находился Сталин, от которого вряд ли можно было ждать помощи. Старая история: в 1908 году Суренин (одно из партийных прозвищ Шаумяна) был арестован на одной из конспиративных квартир. О том, что он находился там, знал только Коба (Сталин). Его стремление уничтожить свидетелей своего постыдного поступка позднее привело к гибели десятков тысяч людей в городе, захваченном «армией ислама».

В это же самое время от английских разведчиков, работавших в то время в Советской России, стали поступать очень тревожные для британского правительства сведения: Один надцатая армия готовится идти на юг, в Закав казье. Советская Россия, как выяснилось, несмотря ни на что, в действительности вовсе не собиралась делить статус мировой нефтяной державы с кем бы то ни было.

Поняв всю хитроумность плана Шаумяна, британское руководство поспешило исправить положение. Кстати, немногочисленный отряд из Астрахани после личного распоряжения Ленина, «полностью доверяющего Шаумяну» и восхищенного его дальновидностью, все-таки прибыл, но было слишком поздно. 16 августа 1918 года английские войска, возглавляемые генералом Данстервиллем, после коротких боев с большевистскими частями заняли город, расположенный в нефтеносном бассейне. Установив контроль над местными месторождениями, Британский контрольный комитет вскоре начал эксплуатацию нефтепровода Баку — Батуми, построенного в 1907 году на средства «нефтяного короля» Александра Манташева.

Большинство активных деятелей коммуны во главе со Степаном Шаумяном были арестованы. Новая власть — Диктатура Центрокаспия — продержалась лишь до середины сентября. Турецко-мусаватистские войска, значительно превосходившие по численности англичан, прорвали оборону города. К сожалению, сбылись самые страшные предположения Шаумяна. В чудовищной резне, устроенной турками, погибло 30 000 армян.

В страшной панике, охватившей город (слишком свежи еще были воспоминания об ужасной трагедии Геноцида 1915 года), Анастасу Микояну с небольшим отрядом удалось вызволить комиссаров из Баиловской тюрьмы. В суматохе они смогли пробраться в порт. Но парохода «Севан», на котором они должны были эвакуироваться в Астрахань, уже не было. Микояну удалось договориться с дашнаками и на принадлежащем им пароходе «Туркмен» комиссары, смешавшись с обычными беженцами, отплыли в море. Капитан корабля, латыш, согласился плыть в Астрахань с условием, что большевики обеспечат ему возможность эвакуироваться оттуда домой, в Латвию. Но судовой комитет, состоявший из эсеров, был другого мнения. Матросы и остальные беженцы, подстрекаемые двумя английскими офицерами, отказались идти в город, где царил голод, и требовали причалить в Красноводске. Возможно, комиссарам и удалось бы спастись,последуй они тогда «негуманному и зверскому», с их точки зрения, совету Микояна — выбросить за борт подстрекателей. Их гуманизм обернулся против них самих. В Красноводске, куда причалило судно, 26 комиссаров (восемь из которых были армяне) во главе со Степаном Шаумяном были задержаны.

До Ашхабада, куда они были отправлены якобы для переправки в Индию, где предполагалось их судить, вагон с комиссарами не добрался. Их расстреляли среди бесконечной вереницы серых холмов, в пустыне, на 207 версте от Красноводска, между станциями Перевал и Ахча — Куйма, в тридцати саженях от полотна железной дороги. Английские офицеры, поднявшие бунт на пароходе «Туркмен», блестяще выполнили приказ своего командования, отрезав комиссарам путь к спасению. Британии необходимо было избавиться от автора и возможных свидетелей своего «державного позора».

Генерал Маллесон (высший дипломатический и военный представитель Великобритании в Туркестане и Персии) не скрывал, что «комиссарам ни при каких обстоятельствах не должно быть позволено совершить переезд в Ашхабад» (Эллис. «Закаспийский эпизод», Лондон, 1967г.).

Поступивший из Лондона политически понятный приказ «уничтожить комиссаров чужими руками» в тот период могло осуществить эсеровское правительство, у которого была гражданская власть в оккупированной англичанами Закаспийской области. Из свидетельства бывшего председателя Временного исполнительного комитета Закаспийской области эсера Фунтикова: «Представитель английской миссии в Ашхабаде Тиг-Джонс, глава миссии, говорил мне лично до расстрела комиссаров о необходимости расстрела, а после выражал удовольствие, что расстрел в соответствии с видами английской миссии произведен».

Казалось бы, можно резюмировать, что прав был вождь мирового пролетариата, считавший, что провести руководителей мировых держав невозможно. Но ведь Степану Шаумяну это удалось! Другое дело, что подобное не прощается.

Тайна документов
Более тридцати лет в Армении, на станции Шагали, в подвале дома скромного служащего железнодорожной станции, ждали своего часа важные документы, относящиеся к одному из драматических периодов новейшей истории. Это был архив известной Бакинской коммуны. Хозяину дома, бывшему писарю коммуны Димаксяну, удалось вывезти их тайными тропами из оккупированного турецкими войсками Баку, который считался нефтяной столицей России.Шаумян приказал ему в случае самого неблагоприятного исхода хранить документы в тайне и явить их на свет только после смерти Сталина. Перед своей кончиной Димаксян передал их совершенно случайно оказавшемуся в его деревне молодому человеку — Ванцетти — сыну Амирджана (Амо) Даниеляна, который был порученцем отряда участника коммуны Тадевоса Амирова.Материал, предложенный вашему вниманию, подготовлен на основе этих документов и воспоминаний историка и кинорежиссера Ванцетти Амирджановича Даниеляна.

Псевдоним — «Нефтяной»
«Шаумианц Степан Геворков, тифлисский гражданин, армяногригорианского вероисповедания» проходит в многочисленных документах канцелярии Бакинского губернского жандармского управления под псевдонимом «Нефтяной». Стипендия, выделенная нефтепромышленником Манташевым, позволила Степану получить образование на факультете философии в королевском университете Фридриха-Вильгельма в Берлине. Диплом инженера он получил в Рижском политехническом институте. До 1917г. Шаумян работал сначала заведующим Балаханского нефтепровода «Шибаева» в Баку, а затем помощником управляющего «Англо-русского Максимовского нефтепромышленного общества» в Грозном. Но его основная профессия — революционер. За годы партийной работы он сделал завидную карьеру — от организатора первого в Армении марксистского кружка до председателя Совнаркома Бакинской Коммуны — «Кавказского Ленина».

 

Журнал «Ереван», N7-8, 2005