Звезда маршала

Более тридцати лет хранились в глубокой тайне операция по перебазированию на Кубу Группы Советских войск и та роль, которую сыграл в дни Карибского кризиса 1962 года штаб дважды Героя Советского Союза маршала Ивана Христофоровича Баграмяна.

Тринадцатидневная непогода
Тринадцать дней человечество, замерев, ждало, чем завершится ядерное противостояние двух великих держав. В Соединенных Штатах даже был разработан детальный «План ядерной войны» — официальный Вашингтон не мог смириться с тем, что на Кубе, всего в девяноста милях от Флориды, под самым «носом» у США, возникло государство с явно антиамериканской направленностью. Но Карибский кризис удалось-таки разрешить мирно. Не зря ведь вести экстренные трехсторонние — США, СССР, Куба — переговоры доверили «единственному человеку в Кремле, с которым можно разговаривать» (Аверелл Гарриман) — первому заместителю председателя Совета Министров СССР Анастасу Микояну. Весомость аргументам Анастаса Ивановича придавала солидная военная поддержка, которую лучшему советскому кризис-менеджеру обеспечивал штаб «маршала тыла» Ивана Баграмяна.

Масштабы операции были сопоставимы разве что с форсированием британскими и американскими войсками в 1944 году пролива Ла-Манш (Франция). Хотя теперь все было намного сложнее: надо было на расстояние более 10 тыс. км перебросить морем 51 тысячу военных и огромное количество боевой техники. Главным аргументом советского правительства стали пять полков, оснащенных баллистическими ракетами класса «земля-земля» средней дальности действия (2 — 4 тыс. км), которой вполне хватило бы, чтобы поразить столицу Соединенных Штатов Вашингтон. Сто восемьдесят рейсов на Кубу и обратно сделали военные корабли ВМФ и восемьдесят пять гигантских гражданских лайнеров (летом 62-го наблюдался повышенный интерес советских «туристов» к Карибским островам). А еще нужно было заняться материальным обеспечением советской группировки на Кубе. И проложить из портов более 350 км шоссейных и грунтовых дорог, по которым только за четыре месяца в войска доставили порядка 300 тыс. тонн различных грузов. Разработкой и осуществлением всего этого и занимался штаб Баграмяна. Действовать приходилось в обстановке абсолютной секретности — никто, даже капитаны, не знали, куда направляются их суда. Им просто выдали по три пакета, которые нужно было вскрыть по очереди: первый — после выхода из территориальных вод СССР, второй — когда останутся позади проливы Босфор и Дарданеллы, а третий — после прохода Гибралтара. Лишь в последнем был прописан конечный пункт прибытия — название одного из Кубинских портов. Специальная операция, разработанная «опасным летом» 62-го в СССР, была настолько засекречена, что даже ее название — «Анадырь» совершенно не вязалось с теплыми водами океана, омывающими Остров Свободы.

Когда же мирное соглашение было достигнуто, и кризис благополучно миновал, перед Баграмяном встала другая, куда более сложная задача — теперь все это, или почти все, предстояло из чужой страны отправить обратно на Родину, причем при явном нежелании руководства Кубы. Прибытие в советский порт каждого судна с далекого острова Баграмян контролировал лично, в любое время дня и ночи. Подчиненные «маршала тыла» Ивана Христофоровича Баграмяна полностью обеспечили политическую задачу советского руководства — продемонстрировать военную мощь, чтобы сохранить мир.

Маршал тыла
Кандидатуру Баграмяна на должность начальника тыла Вооруженных сил СССР предложил Политбюро маршал Малиновский. Он очень надеялся, что упрямый армянин, который пользовался непререкаемым авторитетом в войсках, или «батько» — как с любовью именовали его солдаты, свернет себе шею на новом поприще и будет вынужден уйти в отставку. Ведь Баграмяну предстояло восстановить основательно разрушенную за послевоенные годы систему централизованного тылового обеспечения. Таким образом, полагал Родион Малиновский, сменивший маршала Жукова на посту руководителя советского военного ведомства, он сможет свести давние счеты с Баграмяном.

В 1942 году советские войска попали под Харьковом в окружение — в плену тогда оказалось более 200 тысяч солдат и офицеров. Эту операцию разрабатывал начальник штаба Юго-Западного направления генерал-лейтенант Иван Баграмян. План был прост: советские войска, значительно превышающие противника в живой силе, артиллерии и танках, после прорыва немецких позиций должны были выйти к среднему течению Днепра. В том, что все провалилось, была и большая вина командующего Южным фронтом генерал-лейтенанта Малиновского — он самовольно перебросил одну из стрелковых дивизий на ворошиловоградское направление. Позже в своей книге «Так мы шли к победе» Баграмян написал об этом: «… опрометчивое и, конечно же, не свойственное Родиону Яковлевичу решение в какой-то степени отрицательно сказалось на прочности обороны 9-й армии». А тогда, после краха Харьковской операции, отчитываться Баграмяну пришлось перед самим Сталиным. Только чудом все обошлось...

Да и после войны между маршалами опять произошел конфликт. Баграмян, будучи заместителем министра обороны СССР, поставил «неуд» за стрельбы одной из дивизий Дальневосточного военного округа, которым командовал Малиновский. Правда, это ничуть не помешало карьере последнего, и, став министром обороны, Малиновский тут же предложил отправить самого Баграмяна командовать Дальневосточным военным округом. Маршал отказался ехать на Дальний Восток, сославшись на семейные обстоятельства. Малиновский, вероятно заранее просчитавший все ходы, тут же предложил Баграмяна на более сложный участок — «маршалом тыла». Второй раз отказываться не имело смысла — лучше уж сразу подать рапорт об увольнении. Тем более что идею Малиновского одобрил сам первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев.

Баграмяну шел 61-й год — все чаще давали о себе знать раны и болезни. Мирная жизнь вновь сменилась «военным положением» — ведомство, которое предстояло возглавить маршалу, было если не совсем уничтожено, то основательно ослаблено. Армия оказалась, как и в первые месяцы войны, на грани нужды во всем: в продуктах питания, обмундировании, горючем, автотранспорте. В мирное время стало никому не нужным отлаженное за годы войны тыловое обеспечение — упразднили все, вплоть до военных училищ тыла. Баграмян подошел к проблеме со смекалкой если не воина, то точно армянина: ему никто не запрещал открыть новое военно-учебное заведение. Что Баграмян и сделал — основал военное училище в Ярославле. Только вот готовили там… тыловиков-профессионалов. Просто вуз не был назван тыловым. За неполных два года обучения армия получала ценные кадры, а не любителей-интендантов. Маршалу повезло: Хрущев так и не узнал о его затее — иначе пришлось бы ему заниматься исключительно своим семейным «тылом».

Прощай, оружие?
Подобное в его жизни уже было: в 1938 году Баграмян, сдавший на отлично все экзамены, сначала не обнаружил своей фамилии в списках выпускников Академии Генштаба, а потом и вовсе был уволен из армии — ему припомнили попытку защитить брата, репрессированного годом ранее. Более полугода семья будущего маршала перебивалась с «хлеба на квас» — разжалованный офицер никак не мог устроиться на работу. Даже на фото для гражданского паспорта ему пришлось сниматься в демисезонном пальто супруги Тамары Амаяковны. В отчаянии Баграмян решился на дерзкий поступок — он сел у Спасской башни Кремля и сидел, пока не добился приема у наркома обороны Ворошилова. Подействовало — нарком после аудиенции восстановил Баграмяна в армии, в должности преподавателя Академии Генштаба. Через два года Иван Христофорович вернулся в строй — помог командующий Киевского Особого военного округа (КОВО) генерал армии Георгий Жуков (в 1924 — 25 годах они вместе учились в Ленинграде, в Высшей кавалерийской школе). Он назначил Баграмяна начальником оперативного отдела 12-й армии своего военного округа. Еще через два года это был уже Юго-Западный фронт. Началась война — танковые сражения в районе Дубно, Ровно, Луцка, оборонительная операция под Киевом, контрнаступление в районе Ростова, Елецкая, Орловская, Витебско-Оршанская («Багратион»), Рижская, Мемельская (Клайпедская), Восточно-Прусская операции, штурм Кенигсберга. Всеми этими операциями руководил Иван Баграмян, замечательный полководец, талантливейший стратег, человек смелый, доблестный, с широкой душой и благородным сердцем. Недаром поэт Ованес Шираз сравнил маршала с богатырем Давидом из героического эпоса армянского народа «Давид Сасунский», а гору Арарат назвал короной полководца.

Звучит неплохо
Военная карьера Ованеса Баграмяна началась осенью 1915 года под знаменами русской царской армии — безысходное горе армянского народа подняло бурю в душе выпускника железнодорожного училища, добровольцем отправившегося на фронт. Тогда-то он и познал все трудности и невзгоды солдатской жизни, тогда-то и было заложено заботливое отношение «батько» к простым солдатам. Во время судьбоносного Сардарапатского сражения, 21 мая 1918 года чутье молодого офицера связи 1-го Особого конного полка (в 1916 году Баграмяна направили в Тифлис, в школу прапорщиков) спасло жизнь всей пятерки его боевого разъезда. Во время конной разведки они неожиданно наткнулись на группу воинов, одетых в русскую форму. Однако их поведение насторожило Баграмяна. Приказав своим солдатам отступать, он спешился и, громко что-то говоря на армянском, пошел навстречу… взводу турецкой пехоты. Как Баграмяну тогда из-под шквального обстрела турок удалось вырваться живым и невредимым и без коня вернуться в полк, где его все считали погибшим, известно одному богу войны. Командиру же своего полка офицер доложил, что турки используют русское обмундирование (после взятия Эрзерума, Сарикамыша и Карса в руки турок попали запасы обмундирования и снаряжения русской армии) не только для экипировки своей плохо одетой и обутой армии, но и в стратегических целях — чтобы ввести противника в замешательство. «В горячих сражениях за судьбу армянскую принимают участие многие твои великие соотечественники, — сказал тогда командир полка подполковник Золотарев. — Это и Силиков, и Андраник, и братья Бек-Пирумовы. Пройдет время и, я уверен, благодарный армянский народ впишет и твое имя в этот славный ряд своих больших полководцев. Иван Христофорович Баграмян — по-моему, звучит неплохо!»

Журнaл «Ереван», N4, 2007