22 апреля 2013, 12:47
3766 |

Призраки Зангезура

Путь из Еревана в Сюник или, как называют этот регион в народе, Зангезур проходит через жаркое лето в долинах, осень на бесконечном серпантине и снежную зиму на перевалах. И уже только поэтому, а может, невзирая на это, однажды сюда приехав, понимаешь, что не можешь не вернуться.

Повелительница поляны
Где-то позади остались цветущие абрикосовые деревья Араратской долины, снега Сюника, уютные дома Гориса. По дороге к Тасскому перевалу скалы образуют природную арку над основной магистралью. Она похожа на портал, через который из старого привычного мира попадаешь в самое сердце удивительного края Зангезур.

Еще через пару километров мы свернули с основной дороги, и неуверенная тропка повела нас к реке Воротан, над которой, на освещенной солнцем поляне находится старинная церковь Бхено Нораванк.

Когда-то со всего Зангезура сюда приходили исцеляться и молиться. Сегодня от Бхено Нораванка осталась лишь одна постройка, отреставрированная новыми, более светлыми камнями. Эта небольшая церквушка у обрыва напоминает старинную картину в обрамлении черных, причудливо изогнутых ветвей деревьев. Ниже на склоне — древние развалины.

Серую базальтовую плиту с высеченным ликом Христа рассекла трещина времени. Я понюхала камень. Он пахнул церковью и солнцем. Не покидало ощущение, что Бхено Нораванк решила укрыться здесь от мирских глаз. Казалось, в один прекрасный день она просто пришла на эту поляну в поисках тишины и покоя. Пришла и осталась. Сейчас единственными живыми существами, беспрестанно спешащими к церкви, были многочисленные ящерицы. Они сновали по витиеватым орнаментам стен, и если прищуриться, казалось, что узоры текут, вьются и отсвечивают зеленым.

Только островки фиолетовых цветов напоминали о весне. На поляне Бхено Нораванка, кажется, всегда поздняя осень. Здесь не тепло, не холодно, здесь не слышен шум ветра, нет следов людей. По ночам в мистической тишине вокруг церкви оживают старые, покрытые мхом камни — сидящая девушка, старуха с посохом... И если прийти сюда на следующий день, камни наверняка не будут лежать на прежних местах. Ведь каждая ночь — новая легенда, новое сказание, новые традиции. Поляна Бхено Нораванка вне времени, вне людей и поколений. Она и ее обитатели живут сами по себе. И только ящерицы все скользят и скользят в поисках солнца по неповторимым узорам.

Высокое село и армянский Минас Тирит
Две трети Тасского перевала уже позади. Сворачиваем с основной дороги. Изумрудно зеленые луга, густо синее небо с проседью облаков, и два огромных черных дерева — ворота в одну из старейших деревень Сюника Бардзраван (Ерицатумб). Основали ее выходцы из древнего села Шинуайр. Когда-то все села здесь располагались ниже, на склонах гор, у реки Воротан. До сих пор сохранились их развалины — все, что осталось после испытания страшным землетрясением 1931 года и одиночеством.

Барздраван никогда не был многолюдным, но сейчас здесь наберется не больше сотни человек. Пустынные улицы ведут к зданию сельской школы, где на троих учеников приходится четыре учителя. Попетляв по улицам, выходим к ущелью. Прямо у обрыва — заброшенная полуразрушенная церквушка Святой Рипсимэ. Пожилые бардзраванцы рассказывают, что она получила название в честь настоятельницы, благодаря которой были построены церкви в Бардзраване и близлежащих деревнях. Своего священника в селе на сегодняшний день нет.

Ближе к обрыву в земле обнаружилось внушительное отверстие. Оказывается, прямо под нашими ногами — старый амбар. Крыша его так заросла травой, что уже стала естественной частью ландшафта. Внутри, как оказалось, довольно просторно, стены — живая кладка из неотесанных камней. На полу — сено. Когда-то давно именно через отверстия в потолке сюда, в амбар, сгружали овес и зерно. Ожившей картиной кажется окно в стене с видом на ущелье реки Воротан. На противоположной стороне с зеленых гор перевернутым водопадом в ярко синее небо поднимается туман.

С этим ущельем, с этими горами связана большая часть бардзраванского фольклора. Много лет назад случилась ужасное: с самого края обрыва свалился четырехлетний Вазген. Но когда выяснилось, что мальчик не только остался жив, но и отделался всего лишь парой царапин, вся деревня испытала радостный шок. Сегодня имя его с трудом вспоминают даже пожилые сельчане, потому что за мальчиком на всю жизнь закрепилось другое — Юрий Гагарин. Юрий-Вазген оставил после себя 9 сыновей, каждого из которых до сих пор величают исключительно «сыном того Гагарина».

От церкви святой Рипсимэ вниз по склону горы вьется серпантин. С внушительным камнем, преграждающим путь, связана еще одна легенда Барздравана. Однажды женщина шла к источнику за водой. В пути на нее напал медведь. Она упала и притворилась мертвой. Зверь схватил лапами огромный камень и уже собирался придавить им женщину, но той уже и след простыл. А камень так и остался лежать там и с тех пор носит название «медвежий».

Пять километров пути, и перед вами — совершенно потустороннее зрелище. Церковь Святого Минаса наверняка невозможно разглядеть летом за густой растительностью. Да и сейчас крыша и стены сплошь покрыты ярко-синими цветами. Она такая же гордая и неприступная, как ее тезка — крепость Минас Тирит из фильма «Властелин колец». Стоит окруженная огромными валунами, как охранниками, и возникает ощущение, что они здесь с начала времен. До них был разве что Большой взрыв.

Церковь воздвигнута в XVII веке. Говорят, раньше здесь был большой бассейн, вода которого обладала чудесными свойствами: исцеляла детей от болезней, женщин — от бесплодия.

Назад в прошлое
На другой стороне ущелья реки Воротан уютно расположилась деревня Алидзор. Сегодня, благодаря открытию канатной дороги к Татевскому монастырю, налажена и инфраструктура этих деревень. Прямо у указателя начинается извилистая дорога в другое время, десять поворотов серпантина назад, в прошлое.

Старый Алидзор с первого же взгляда кажется родным. Очевидно, у каждого из нас есть генетическая память. Алидзор с невероятной точностью соответствует образу старинной армянской деревни, родины предков большинства из нас. Небольшие каменные дома с традиционной для Армении кладкой выстроены каскадом — крыша нижнего является одновременно полом и двором верхнего. Чаще всего в каждом доме только одна комната. Стены кое-где трепетно оберегают остатки былого уюта — побелку известью. В аккуратных углублениях — обломки глиняной посуды, остатки свечей. Еще пара секунд, и кажется, что воздух наполнился ароматом традиционных армянских блюд, а мимо прошла невысокая женщина с длинными черными волосами. Она оставила где-то в углу веретено и направилась на улицу — кормить кур и звать детей. Эти непоседы вечно куда-то пропадают.

Она вышла. В доме снова опустело. В старом Алидзоре реальности не существует, и уж тем более сложно к ней возвращаться.

Узенькие извилистые улицы мимо садов, мимо домов ведут к самому центру, к площади перед церковью. В резервуарах с водой для скота отражаются небо и отрезок канатки. К слову, это единственное напоминание о XXI веке. Ни из одной точки старого Алидзора не видно ни новых домов, ни дорог с автомобилями.

Большой каменный жернов заменяет стол.

— Наверняка такую махину в свое время притащили сюда два простых деревенских мужика, — замечает фотограф Айк.

Камни около жернова хранят воспоминания о солнце. Сидя на одном из них, я рассматривала погрузившиеся в привычный мистический зангезурский туман горы. Вот там, передо мной — Арснадзор, «ущелье невесты». По легенде, однажды по тем местам ехали только что обвенчавшиеся юноша и девушка. Неожиданно на них напали разбойники, юноша был убит, а невеста решила, что скорее погибнет, чем попадет в плен. Она прыгнула в ущелье. Смерть казалась неминуемой, но волшебным образом юбка свадебного платья наполнилась воздухом и, подобно парашюту, бережно опустила невесту на землю.

Здесь эта история кажется абсолютно реальной. Алидзор не оставляет ощущения покинутости. Неужто в этой церкви, у которой я сижу, не празднуют свадьбы каждую субботу? А там, за моей спиной, наверняка дом самого священника. Он больше, чем остальные. В стенах много ниш — очевидно, там хранили книги. И снова деревня наполняется ароматами, голосами. Но неужели это только мои фантазии? Нет. Звук шагов прерывается звонким «Это вам!» Обернувшись, вижу перед собой веселую компанию — двое мальчишек с букетиками фиалок в руках и черная лохматая собака. «Это вам!» — повторяет второй и тоже протягивает цветы.

— Вы здешние? — спрашиваю.
— Да, оттуда, — и показывают вверх, на новый Алидзор. — Идем вниз, к садам у реки. Наши там сейчас работают. Мы идем через кладбище…

Собака Джеки с обожанием смотрит на своего 13-летнего хозяина, внемля каждому слову.

Невысокий кареглазый Шаген указывает направо. Идем за ними. Одинокий кипарис, словно знамя, возвышается над кладбищем. Отсюда весь Алидзор с церковью как на ладони. Проходим мимо надгробий — классические, вертикально стоящие надгробные стелы начала прошлого века. Здесь целые семьи.

— Вот наше, — показывают Шаген и Юра. — Это мой дедушка, а это дедушка Юры. А это их братья…

Надгробия более позднего времени — не столь высокие, и их значительно больше. Надписи на них едва различимы, но о том, кто здесь похоронен, можно узнать и без слов. На одном изображен кувшин — человек был виноделом, на другом молоток и щипцы – здесь похоронен кузнец. Еще под ногами множество маленьких квадратных плоских камней. Просто камни в земле? Но нет. Ненадписанные, квадратные — это плиты на могилах детей бедняков.

— Переночуйте у нас, — прерывает мои раздумья Юра.
— К сожалению, мы сегодня уезжаем.
— Завтра поедете! Здесь еще столько всего посмотреть!
Да на то, чтобы узнать все секреты Зангезура, не хватит и года!

Названия церкви Алидзора узнать так и не удалось. Оно ушло со временем, безвозвратно. Местные называют ее просто «Алидзорская церковь». Поросший травой купол венчает большой крест. Вокруг — высоченные деревья. И внутри церковь тоже немаленькая. Когда-то она наверняка была духовным центром этих деревень. Под стенами лежат надтреснутые хачкары. Очевидно, современные галидзорцы принесли их сюда, чтобы сохранить. На хачкары падает густой луч света, а вокруг — призраки певцов хора, священника и прихожан.

Несколько часов в старом Алидзоре кажутся днями. Здесь все располагает к неторопливой, размеренной жизни — каждый камень, каждое дерево, полупрозрачные, словно вены, улицы…

— Айк! Давай выберем мне дом! — решаю я. Вот он, с чудесным видом на Алидзор, церковь и ущелье. Просторный, с широкой дверью и окном под крышей. Мы развели костер. Дым поднимался наверх и выходил в окно. Комната наполнилась теплом, на стенах заиграли тени. Дом наполнился уютом, и захотелось чаю.
— С новосельем! — сказал Айк.

Журнал «Ереван», N5(65), 2011

Еще по теме