Общество История
Последний рекорд
Если бы многократный чемпион и рекордсмен мира по подводному плаванию Шаварш Карапетян жил в Элладе, древние греки сложили бы о его подвигах мифы покруче геракловых. Потому что каждый из его подвигов — это десятки спасенных жизней, причем в мирное время! И это, не считая его спортивных достижений.
Ближе всех
Пожар начался где-то под утро, и первые прохожие с ужасом наблюдали, как пламя охватывает здание Спортивно-концертного комплекса на холме Цицернакаберд. Казалось, в этот февральский день 1985 года город мог остаться без СКК, которым ереванцы имели все основания гордиться — это было ультрасовременное красивое здание, построенное всего год назад. На месте уже вовсю работали пожарные, которым помогали энтузиасты. Среди них был и Шаварш Карапетян. Он заметил пламя, когда ехал на работу — в здание, находящееся прямо напротив комплекса. В такие минуты у некоторых людей включается автопилот — все реакции происходят в настолько ускоренном режиме, что, кажется, опережают импульсы, поступающие из сознания. Основной инстинкт — инстинкт самосохранения — уступает место порыву благородства. Шаварш подхватил из чьих-то уже слабеющих рук брандспойт и направил мощную струю воды на огненный столб. Вокруг творилось что-то ужасное — кричали люди, рушились сгоревшие части здания, падали, теряя сознание от дыма, пожарные. А потом раздался взрыв…
Как попал в реанимационное отделение больницы скорой помощи, Шаварш не помнил, потому что был доставлен туда в бессознательном состоянии.
Чисто хронологически — это третий из подвигов Шаварша Карапетяна. Начал же я с него потому, что пожар случился значительно позже выхода в свет моей повести об этом удивительном человеке и, естественно, не попал в нее. Честно говоря, мне показалось, что есть во всем этом что-то мистическое — почему-то именно Карапетян всегда оказывался на «месте происшествия». Первый такой случай произошел в 1974 году в местечке Цахкадзор. Накануне Олимпийских игр в Мехико здесь построили Всесоюзную спортивную базу для тренировок советских олимпийцев. Цахкадзор, как писали спортивные журналисты, стал кузницей многих золотых медалей, которые привозили советские спортсмены с различных международных соревнований. Тренировался в условиях высокогорья и Шаварш Карапетян со своими друзьями. В тот день, 8 января 1974 года, он возвращался со спортивной базы в Ереван. В автобусе более тридцати пассажиров — среди них немало спортсменов. Пели. Шутили. Веселились. На крутом подъеме водитель остановил машину — барахлил мотор. Шофер решил проверить. Но едва он выпрыгнул из кабины, как случилось невероятное. Поначалу никто и не заметил, что автобус начал катиться назад, под гору: слишком весело и шумно было в салоне. Первым отсутствие водителя увидел Шаварш — он ближе всех сидел к кабине шофера. А машина угрожающе набирала скорость, несясь по дороге, вьющейся по краю глубокого ущелья. Секунды решали все. Шаварш локтем разбил стеклянную стенку, отделявшую кабину от салона, прыгнул на водительское место и нажал на тормоза. Тщетно: они отказали. Еще секунда — и машина слетит с дороги. Но именно в это мгновенье Шаварш резко направил автобус в сторону горы. Это было единственно правильное решение, предотвратившее катастрофу и спасшее жизнь тридцати людям. Именно после этого случая Шаварш, отвечая на вопрос, как ему это удалось, сказал свою знаменитую фразу: «Просто я был ближе всех к кабине...»
Цена секунды
Третий раз Шаварш оказался в эпицентре чрезвычайного события в 1977 году. Переполненный троллейбус шел через дамбу-плотину, которая давно уже стала стеной-берегом довольно крупного Ереванского водохранилища, названного горожанами морем. Теперь уже никто и никогда не узнает, почему троллейбус вдруг резко повернул в сторону, врезался в невысокий бордюр и полетел вниз, в воду, на десятиметровую глубину. Когда я перелистывал увесистую папку, составленную специальной комиссией, перед моими глазами секунда за секундой, минута за минутой проходила вся эта страшная картина. Троллейбус упал в воду, как говорится, носом. И там, в самом низу, был водитель. Истинную причину случившегося узнать невозможно, хотя вскрытие показало, что шофер страдал ишемической болезнью сердца. В амбулаторной карточке было отмечено: гипертония. Так что, вполне возможно, что на дамбе он потерял сознание, наклонился набок и... повернул руль.
В этот час к водохранилищу ехал на машине отец Шаварша Владимир Карапетян. Он знал, что здесь тренируются его сыновья, и решил по дороге домой навестить их. Так не раз бывало. Правда, они не всегда соглашались ехать домой с отцом — тренировались долго. Иногда четыре часа кряду. А бывало и по восемь часов в день. И в тот день Шаварш и Камо тренировались напряженно. Шаварш пробежал свой обычный перед тренировкой двадцатикилометровый кросс (это и есть разминка чемпиона), когда увидел невероятное: троллейбус в воздухе. А через несколько мгновений — в центре множества концентрических кругов — лишь ролики штанг. Мой друг, журналист Геннадий Бочаров, писал в своем очерке о Шаварше: «Поразительно: на решение, ставшее в его жизни самым значительным, он затратил лишь доли секунды, в то время как на несоизмеримо менее серьезные решения у него, как и у большинства людей, нередко уходят часы, дни, а то и недели. Здесь — миг». Оно и понятно — секунды Шаварша и Камо, конечно, отличаются от секунд большинства людей.
То, что два брата в это время оказались на берегу водоема, конечно, случайность. Как случайностью было и то, что в автобусе Шаварш оказался ближе всех к кабине водителя. Но вряд ли можно назвать случайностью, что первыми на место аварии подоспели оба брата. Они не были легкоатлетами, но бежали со скоростью спринтеров высокого класса. И через несколько мгновений уже были в воде. Два брата, два самых сильных подводных пловца земного шара оказались вместе там, где они, быть может, были нужнее всего. Братья были достойны друг друга. Незадолго до этого Шаварш в своем интервью корреспонденту «Молодежи Эстонии» сказал: «Из соперников в спринте для меня самый опасный — мой брат Камо». А накануне Шаварш установил свой десятый мировой рекорд, и лишь на секунду отстал от него Камо, пришедший к финишу вторым.
Троллейбус находился на глубине около десяти метров. Трудно нырнуть без акваланга на такую глубину. Но братья Карапетяны могли опускаться на тридцать метров с гаком. Редко кто может задержать дыхание под водой более чем на одну минуту. А они могли находиться под водой больше пяти. И, наконец, самое главное — скорость. К тому времени мировой рекорд в спринте, как уже говорилось, принадлежал Шаваршу. А, если можно так выразиться, вице-рекордсменом был его брат Камо. Нет, случайностью было только то, что братья оказались в тот миг там, где они были нужнее всего. Все остальное — закономерность. Как закономерно и то, что старший брат, зная свое, пусть минимальное, но превосходство, взял команду на себя. И всего-то четыре слова: «Я достаю — ты подбираешь».
В следующее мгновение Шаварш уже был на глубине десяти метров. Тьма, не видно ни зги. Надо было экономить все: воздух в легких, время поиска, сократить число тех мысленных команд, которые человек дает самому себе. Ухватившись за основание, на котором крепятся штанги, он ногами разбил одно из больших боковых стекол и оказался в троллейбусе, где находились потерявшие от шока сознание люди.
В кромешной тьме, где все приходилось делать на ощупь, невозможно было выбирать. Шаварш хватал первого попавшегося и стремительно поднимался вверх. Здесь Камо подхватывал бездыханное тело и тащил к подоспевшей уже спасательной лодке. А там, на лодке, свое великое дело делал тренер братьев Карапетянов, известный специалист по подводному плаванию, к тому же имеющий немалые навыки по спасению людей на воде, Липарит Алмасакян. Тренер выводил людей из шокового состояния уже через несколько се¬кунд после того, как они оказывались в его умелых руках. А Шаварш, набрав в широкую грудь воздуха, вновь погружался в воду. И единственная мысль была: «Не терять ни секунды!»
Спасать! Спасти как можно больше людей! Рассчитывать на чью-либо помощь ему не приходилось. Никто, кроме него, не сможет сделать то, что делает он. Пробовали смельчаки, не получалось. Мог бы несколько погружений сделать Камо. Но тогда нарушился бы не только ритм спасательных работ, но ушло бы самое главное: надежность, уверенность. Ведь Шаварш смело спускался вниз, хорошо зная, что, если с ним что-то случится, рядом Камо, который сумеет прийти на помощь. И еще: очередного спасенного Камо подбирал не на поверхности, а под водой. Младший брат уже знал, откуда появится старший. И шел навстречу. И на последних метрах он со свежими силами шел к поверхности намного быстрее, чем уставший Шаварш. Опять же выигранные секунды. Секунды ценою в жизнь.
А в это время на берегу в густой толпе стоял Владимир Карапетян. Потом он скажет: «Сколько раз погружался в воду старший сын, столько же раз я невольно задерживал дыхание. Я умирал в тот день много раз. И воскресал».
Когда Шаварш появлялся на поверхности, чтобы после нескольких глубоких вдохов, вентилирующих легкие, набрать очередную порцию воздуха, тело его вмиг покрывалось красными подтеками: он весь был исцарапан и изрезан сколками разбитого оконного стекла.
Очередное погружение. Прошло ставшее привычным оптимальное время — около сорока секунд, — а его все нет. Прошла минута — нет. Ушел под воду Камо. Еще полминуты. Нет обоих. Тысячи человек столпились на дамбе. Стояли, затаив дыхание. И только тогда воздух облегчения пронесся над толпой, когда на поверхности появились оба брата — со спасенным в руках. Случилось же следующее: пассажир, несмотря на то, что был без сознания, инстинктивно ухватился за ноги своего спасителя, мешая ему продвигаться. Единственное, что нужно делать в таких случаях, это расслабиться. Тогда и отпустит тебя утопающий. Так Шаварш и сделал. Несколько раз погибающий человек цеплялся за него мертвой хваткой, и всякий раз чемпиону приходилось повторять все заново. Так были потеряны драгоценные секунды. Но это не просто и не только потерянные секунды. Они отняли слишком много сил у Шаварша.
Спасен восьмой. Десятый. Четко работает конвейер. Подошедшая вереница машин «скорой помощи» подбирает спасенных. Тут же им оказывается первая медицинская помощь. Вновь искусственное дыхание. Длинной иглой в сердечную мышцу вводится адреналин — и в больницу. Шаварш передавал брату спасенных людей как по эстафете. Камо — на лодку, к тренеру. Из лодки — в машину.
Всего-то прошло каких-нибудь десять минут, но уже двенадцать человек были вызволены из чудовищного плена. Правда, эти подсчеты велись позже. А тогда Шаварш видел, как на берегу появились подъемные краны, как пожарная и милицейская службы пытаются сделать самое главное — вытащить весь троллейбус из воды. Но пока укрепят краны, пока подадут трос, пока зацепят и поднимут всю махину, пройдет время. Много времени. И, превозмогая боль в теле, превозмогая невероятную усталость, он вновь и вновь погружается. В очередной раз — он в салоне троллейбуса. Работает, как всегда, на ощупь. Взял на себя тело. Поднялся на несколько метров. Чувствует: что-то не то. В руках у него — огромный черный матрац от сиденья. Кому-то этот матрац стоил жизни.
Шаварш готов был вытащить всех. Но время, как ни сжимал его рекордсмен мира по спринту, делало свое дело. Люди умирали. Когда он передавал в руки брата очередного пострадавшего, ему сказали, чтобы он помог зацепить троллейбус тросом. Шаваршу понадобилось выбить еще одно стекло: надо было с тросом в руках пролезть в салон, проплыть под потолком, выйти на другую сторону. Надо было вновь подняться наверх, таща за собой отяжелевший стальной трос. И когда огромный и очень страшный троллейбус медленно вылезал из воды, выплевывая в разные стороны потоки мутной воды, Шаварш начал терять сознание. Оказалось, в воде он чувствовал себя куда лучше. Но стоило изрезанному телу соприкоснуться с воздухом, как появилась режущая боль. Ноги схватило судорогой. Дала о себе знать резкая перемена температуры. Двадцатикилометровый бег, разгоряченное тело и вслед за этим холодная вода и бесконечные погружения.
Сорок пять дней пролежал Шаварш в постели. Воспаление легких. Сепсис. Полтора месяца не спадала температу¬ра. Все эти дни и ночи не отходила от сына мать — Асмик Карапетян. Температура почти все это время держалась на уровне сорока градусов. Лишь на сорок шестой день спортсмен пришел в сознание. Долго не мог ничего понять. Ощупал ноги и поразился. Тонкие, как плети. Он же привык к таким сильным, упругим мышцам, и вдруг — слов¬но их и не было никогда.
Пробует встать — не может. Попросил зеркало, мать не дала. Он не настаивал. А она плакала, глядя на сына.
Братья Карапетяны вытащили из воды более двадцати человек. Но лишь двадцать, ровно двадцать удалось вернуть к жизни. Многие из них приходили к Карапетянам домой. Их успокаивали, говорили, что Шаварш болен и навестить его пока невозможно. Другие, может, и по сей день не знают, что их спасли именно братья Карапетяны и Липарит Алмасакян. И немудрено. Людей без сознания доставляли в больницу. Сами врачи, оказывающие помощь, понятия не имели, что их неожиданных пациентов вытащил из воды один человек. Все были уверены: ведется слаженная работа профессиональных спасателей. Я читал пухлый том, составленный специальной комиссией. Там, между прочим, есть фотография: из воды появляется троллейбус. А чуть поодаль стоит в плавках Шаварш Карапетян. Я присмотрелся — едва держится на ногах. И знаю: через секунду-другую он потеряет сознание.
Золотая рыбка
На пятидесятый день Шаварш стал ходить по комнате. На пятьдесят седьмой вышел на улицу. Через два месяца он уже тренировался в городском бассейне. К концу третьего месяца, пе¬ред самым Новым годом, — спортивные сборы в Цахкадзоре. В середине марта в розыгрыше Кубка страны он решил взять старт. Никто не знал, по какой причине вот уже полгода Шаварш не участвует в соревнованиях.
За это время прошло несколько международных состязаний. Но имени прославленного спортсмена не оказалось ни в списках чемпионов, ни в списках призеров. Не было его и среди участников. Я, например, подумал о том, что парень просто, как говорится, сошел с дистанции. Сгорел. Сказал свое слово в спорте и ушел. Иногда в спорте двадцать три года — это возраст. Особенно в плавании. Да и потом, спортивные звезды, они ведь действительно чем-то напоминают падающие звезды, метеоры. Яркая вспышка, яркий хвост на небе и... след простыл. Никто тогда не знал, что произошла такая история, ведь об этом тогда не написали!
Никто тогда не знал, что после воспаления в легких образовались спайки, и каждый глубокий вдох спортсмену давался с трудом (на высоте вдоха спайки натягивались, вызывая боли и удушающий кашель). Шаварш скрывал это не только от родных и близких, но и от себя. Жаждал борьбы. Хотел победы. И как никто другой понимал: это конец спортивной карьеры. Шаварш мечтал, чтобы в одном с ним заплыве оказались претенденты на чемпионский титул Анатолий Серьгин и Анатолий Каразаев. Но жребий по-своему решил состав участников каждого заплыва.
На табло красовалась цифра 3 минуты 11,1 секунды. Это был рекорд мира. Несколько раз цифра передавалась по трансляции. Диктор рассказывал об этапах установления рекорда на дистанции 400 метров с аквалангом. Не преминул сказать и о том, что наибольшие шансы на победу, а возможно, и на установление нового мирового рекорда имеют Серьгин и Каразаев, ибо прославленный чемпион Шаварш Карапетян, судя по всему, не в лучшей спортивной форме: последние международные соревнования прошли без него.
Шаварш очень переживал: жребий развел его с основными претендентами. Значит, бороться придется с самим собой. И не дай бог показать одинаковое с соперниками время. Если это случится, он не сможет выдержать дополнительного заплыва. Никто не знал о его состоянии. Он готовился не просто к старту — к последнему старту.
В первом заплыве победил один из самых опытных спринтеров мира Анатолий Серьгин. Последние метры спортсмен плыл при невероятном шуме. Зрители уже смотрели не на пловца, а на табло с секундомером. Спортсмен шел с опережением графика мирового рекорда. Когда рядом с цифрой 3 минуты 11,1 секунды появились 3 минуты 11,0, все вскочили со своих мест, словно по команде. И когда диктор объявил, что во втором заплыве по той же счастливой дорожке плывет Анатолий Каразаев, зрители уже не садились на свои места. Чем черт не шутит? Вдруг удастся увидеть собственными глазами на одной и той же дорожке рождение двух рекордов планеты. Каждый удар моноласты приближал Анатолия Каразаева к рекорду. В этом уже никто не сомневался, когда спортсмен вышел на последнюю прямую после последнего переворота. Он оттолкнулся от борта и под неистовый рев трибун пришел к противоположному берегу с новым мировым рекордом. На табло появилась цифра: 3 минуты 09,5 секунды.
В третьем заплыве стартовал Шаварш. Все та же счастливая дорожка. Он думал только о том, чтобы вдруг не подвели легкие. Чтобы вдруг не начался острый приступ кашля. Чтобы вдруг по телу не пошли красные пятна. После сентября прошлого года с ним это случалось не раз. Аллергия. Он не может долго находиться в воде.
Надо же быть такому! Человек, которого спортивные журналисты во всем мире называли Золотой Рыбкой, не мог долго оставаться в воде.
Впрочем, в жизни действительно случается такое. Бетховен лишился слуха. Врубель потерял зрение, рекордсмен мира по прыжкам в высоту Брумель сломал ногу. И вот превосходный пловец не может долго находиться в воде. После четырехсот метров его начинает мучить аллергия. Значит, надо как можно быстрее пройти свои последние четыреста метров. Пройти до того, как схватит кашель и тело покроется пятнами. И Шаварш плыл стремительно как никогда. Он не слышал гула трибун. Он не слышал, как кричит его родной брат, который лучше, чем кто-либо, знал график мирового рекорда, возможности старшего брата и то, что может с ним случиться.
И когда Шаварш коснулся стенки бассейна, Камо прыгнул в воду. Он знал: старший брат не сможет сам выйти из воды. Он видел яркие красные пятна на широких плечах Шаварша. Братья обнялись. Обнялись в воде. И Шаварш, прижавшись к младшему брату, не мог справиться с приступом кашля. Гул не прекращался. В воду полетели цветы. Шаварш не понимал, что происходит. Он не знал, что установил новый мировой рекорд. 3 минуты 06,2. Его одиннадцатый рекорд. Последний.
Мир приветствовал великого спортсмена. Приветствовали его миллионы людей плюс двадцать спасенных жизней, которые и стали самым главным рекордом братьев Карапетянов.
Шаварш Карапетян (родился 19 мая 1953г. в Кировакане, ныне Ванадзор) — семикратный чемпион СССР, 15-кратный обладатель Кубка СССР, 11-кратный рекордсмен мира, 17-кратный чемпион мира, 13-кратный чемпион Европы. Лучший подводный пловец планеты.
Анализируя стиль плавания Шаварша, специалисты по подводному плаванию отметили, что прославленный чемпион чувствует себя как рыба в воде лишь тогда, когда рядом плывут достойные соперники. «Борьба с равным соперником делает из спорта поэзию», — утверждает он. Не было такого случая, когда, показав одинаковое время в разных заплывах с главными соперниками, он не выиграл бы у них в решающем. 17 августа 1973 года «Правда» сообщила, что на чемпионате Европы Шаварш Карапетян и Владимир Конь в основных заплывах показали одинаковое время в нырянии на 50 метров. «Был назначен дополнительный заплыв, в котором победил Карапетян». Аналогичный случай произошел в марте 1975 года. «Вечерний Ленинград» писал тогда, что Шаварш Карапетян и Станислав Капайгородский в своих заплывах показали одинаковое время, равное прежнему мировому рекорду Шаварша. «В дополнительном поединке за первое место ереванец сумел развить еще большую скорость, установив новый мировой рекорд». В сентябре 1975 года Шаварш Карапетян в очередной раз отстоял звание чемпиона Европы. Тогда ему было двадцать два года. В чемпионате приняли участие пловцы из шестнадцати стран. Французская пресса назвала успех армянского пловца феноменальным. А результаты, показанные на 100- и 800-метровой дистанции, — фантастическими. Специалисты писали о Карапетяне: «Техника плавания отшлифована до мельчайших деталей. Каждый удар моноласты подобен удару хвостового плавника большой рыбы и быстро продвигает спортсмена вперед. Он знает точно, сколько раз нужно взмахнуть моноластой, чтобы пройти ту или иную дистанцию. Это мастер высочайшего класса».
Журнал «Ереван», 7-8, 2007
