Общество Путешествия
У Тороса в Рослине
Горы, замки, одетые в клетчатые «юбки» суровые мужчины, которые столетиями боролись за свою независимость, а в свободное от кровопролитных боев время играли на музыкальном инструменте из телячьей шкурки с торчащими из нее трубками. Словом, если бы не килты, ошибочно считающиеся юбками, то все как у армян, не так ли? Но, конечно, совсем не за этим открытием мы отправились в Шотландию. Есть версия, что шотландские корни имеются у одного из самых выдающихся армянских художников всех времен — Тороса Рослина. Подтвердить или опровергнуть ее можно было только на месте.
Об ангелах и коммунистах
Эдинбург — один из тех городов, где на тебя не будут смотреть, как на психа, вне зависимости от того, насколько безумно то, что ты затеял. Впрочем, возможно, это отличительная черта всех больших современных городов. Прохладная пасмурная погода, люди, одевшись потеплее, идут по своим делам. И тут на глаза попадается странная парочка — парень и девушка, набросившие на голые тела какие-то простыни наподобие туник и прицепившие на спины золотые крылья. Оказывается, это купидон и купидонша, готовясь ко дню Св. Валентина, раздают прохожим открытки и фотографируются с желающими. Просто так, за идею! Вскоре крылатая парочка исчезла, и в поле нашего зрения оказались, вы не поверите, два гордо развевающихся красных стяга с серпом и молотом. Причем не где-нибудь, а на площади перед Национальной портретной галереей, у подножия Старого города. Флаги стоят около небольшого столика с книжками, газетами и брошюрами, всячески рекламирующими деятельность Коммунистической партии Шотландии. Мужчине средних лет, который не мог не заметить нашего удивления при виде такой знакомой символики, я сообщил, что мы приехали из страны, в которой 70 лет рулили коммунисты.
— Мы, конечно, учтем все ошибки, которые были сделаны в СССР, — оправдывающимся тоном произносит борец за права пролетариата, — идеи-то все равно прекрасные. Правда, для их реализации нас слишком мало…
Последнее было сказано с таким отчаянием, что мы купили за один фунт местную коммунистическую газету Morning Star, которую, вообще-то, можно было бесплатно почитать в Сети.
О свободе и братстве
Новый город был построен в XVIII векe, когда стало понятно, что в Старом, расположенном на возвышенности вокруг Эдинбургского замка, уже не развернуться. Для этого даже было высушено небольшое озеро, на месте которого сейчас раскинулся парк. Вот оттуда длинный каскад лестниц и ведет наверх, почти прямиком к старинному зданию со шпилем. Это Victoria Hall, где с 1999 года базируется центр знаменитого ежегодного Международного Эдинбургского фестиваля, который каждый август превращает город в сплошную театральную сцену. Улица справа ведет к замку. Чем ближе к нему, тем больше концентрация туристов. А где туристы, там и сувенирные лавки, волынщики и даже… Уильям Уоллес собственной персоной. Человек с выкрашенным наполовину в синий лицом, в традиционном одеянии горца и с мечом в руке, который длиннее его самого, шутит со всеми прохожими.
— Здравствуйте, джентльмены! Вы откуда?
— Из Армении.
— Армении? — «Храброе сердце» удивлен. — Никогда раньше не встречал армян! — Ну, давайте вместе поднимем мечи за свободу-у-у-у!
Соответствующий кадр с грозными лицами и мечами в руках сделан: Англия трепещет.
— Вы ведь, конечно, тоже всю жизнь за свободу боролись? — интересуется Уильям Уоллес, который на самом деле школьный учитель Брайан. — Конечно, — гордо отвечаю я. — Но наш вопрос уже решен… Кстати, фильм с Гибсоном у нас всегда был безумно популярен, наверное, потому, что нам всегда были близки такие герои, как Уильям Уоллес.
— Ребята из Голливуда, конечно, немного перемудрили, зато получился отличный символ, не имеющий национальности.
В Старом городе практически каждый камень имеет свою историю. Вот, например, переулок, ведущий к бывшему постоялому двору, построенному в 1622 году и ныне превращенному в Музей писателей. Причем вход в здание, где можно увидеть личные вещи сразу трех самых известных шотландских авторов — Роберта Бернса, Роберта Льюиса Стивенсона и Вальтера Скотта, — свободный. А через квартал действует «Таверна дьякона Броди», названная именем жившего в XVIII веке Уильяма Броди — днем законопослушного гражданина, а по ночам жулика и грабителя, ставшего прототипом главного героя знаменитой «Странной истории доктора Джекилла и Мистера Хайда» Стивенсона. К слову, в 1931 году экранизация этого ужастика принесла всемирную славу Рубену Мамуляну.
После долгой прогулки по улицам Старого города неплохо бы и передохнуть. Можно попить шотландского эля в одном из множества старинных и современных пабов, а можно про¬сто посидеть на улице. Тем более, что есть где: на площадях, улицах, во дворах, даже внутри замка и вокруг деревьев стоят удобные деревянные скамейки. Но не совсем обычные: на каждой из них можно прочитать надпись в память о любимой жене, друге, отце и так далее. Чем не эквивалент ереванских питьевых фонтанчиков-пулпулаков, большинство из которых установлены во дворах именно в память об ушедших друзьях и родственниках? 
О волынке, паркапзуке и дудуке
Волынка — еще одна точка соприкосновения Шотландии и Армении. У нас тоже есть национальный инструмент, практически идентичный этому шотландскому бренду — паркапзук. Но если в Армении он постепенно вышел из моды, уступив нишу национальных музыкальных инструментов дудуку с зурной, то шотландцы до сих пор активно дуют в свою волынку. Ее пронзительный звук, особенно в Старом городе, можно услышать буквально на каждом шагу. Но однажды мы стали свидетелями совершенно неожиданного представления. Собравшиеся на площади люди зачарованно слушали шотландские песни в исполнении мужчин в килтах и с длинными рыжими косичками. Три ударника и два волынщика играли так азартно, что казалось, сейчас побросают инструменты, схватят мечи и пойдут за новоявленным Уильямом Уоллесом сражаться с английскими захватчиками. Но времена, когда за свободу здесь проливали кровь, давно прошли: в XXI веке шотландцы решают вопрос своей независимости через референдум. Музыканты были так дружелюбны, что невозможно было устоять и не спросить одного из них, знает ли он что-либо про наш дудук.
— Так вы из Армении! Да, дудук я слышал пару лет назад в одном чудном армянском ресторане. Зайдите, классное место. Кстати, а у вас с собой дудука случайно нет?
Увы, дудука у нас не оказалось. А вот в тот армянский ресторан в Эдинбурге, где отродясь не было никакой ар¬мянской общины, мы, конечно, решили заглянуть.
О монастыре Ахтамар с озера Ван в изгнании
С помощью карты и интернета мы вышли на колоритное рыжее кирпичное здание заброшенной железнодорожной станции викторианской эпохи. Армянский ресторан должен был находиться именно здесь, в двух шагах от коря¬вого двухэтажного каменного домика, оказавшегося баней XVI века, в которой купалась королева Мария Стюарт.
Огромные деревянные двери были заперты, а окна заколочены. Но с единственным армянином Эдинбурга Торосом, мы таки связались и немного пообщались. Оказалось, ресторан закрыт на небольшой ремонт, а его хозяин сейчас работает над открытием Армянского культурного центра в том же здании бывшей станции.
Торос приехал в Эдинбург тридцать лет назад. Тогда же, в 1982-м, открыл ресторан, назвав его немного странно для такого заведения: Aghtamar Lake Van Monastery in Exile, что можно перевести как «Монастырь Ахтамар с озера Ван в изгнании».
— У меня корни из Вана, и я хотел это как-то выразить, — объясняет 60-летний Торос, который, однако, никогда свое заведение особо не рекламировал, даже вывеску на здание не повесил. — А зачем? Кто знает, тот придет. Для меня это почти родной очаг, а в свой дом всех подряд я пускать не собираюсь.
Вообще, здесь он славится строгим нравом: может не впустить тех, кто ему просто не понравился или выгнать незадачливых эдинбургцев, посмевших попросить «турецкий» кофе, который, как известно, «армянский».
— Это просто чудо! — говорила нам женщина, живущая рядом с рестораном. — Такой музыки, как у Тороса, я в жизни не слышала! А самое смешное, что она была записана на компакт-кассеты, которые Торос слушает последние тридцать лет!
Сам хозяин признается, что не может обходиться без армянской музыки.
— Когда все идет как надо — ну, как бывает на домашних посиделках? — то я поднимаю всех посетителей на ноги, чтобы поплясали под нашу музыку. После моих блюд и вина это очень кстати.
А на танцующих эдинбургцев с портретов на стенах смотрят деятели армянского освободительного движения. Смотрят и не возражают.
О святилище тамплиеров
Симпатичный городской автобус всего за полчаса довез нас из Эдинбурга до тихой, уютной сельской местности, которая, вполне возможно, имеет непосредственное отношение к Торосу Рослину, творившему в середине XIII века в киликийском городе Ромкла. По иронии судьбы о величайшем из мастеров миниатюры нам практически ничего не известно. Например, долгое время специалисты не могли разобраться, откуда у него фамилия Рослин — похожих имен и топонимов ни в Армении, ни в Киликии никогда не было. Зато местечко Рослин есть в 30 километрах от Эдинбурга. Место это стало всемирно известным благодаря бестселлеру Дэна Брауна «Код да Винчи» и одноименному фильму Рона Говарда. Эти земли вместе с семейной часовней и замком в средние века принадлежали известному роду Сент-Клеров (Синклеров), сменивших свою родовую фамилию к концу XIV века. Замок был построен в XI веке, а главная достопримечательность этих мест — часовня — четыре столетия спустя. Казалось бы, какая связь может быть между шотландским родом и киликийским художником? Дело в том, что в самом конце XI века Барон Рослинский Генри Сент-Клер принял участие в Первом крестовом походе. А Киликия как раз находилась на пути крестоносцев к Святой земле. Может быть, шотландский барон обосновался в последнем армянском царстве, женившись на армянке?
Но это лишь догадки, а пока вернемся к фактам. Первый камень в основание часовни заложил в 1446 году потомок сэра Генри — Уильям Синклер, но, как это часто случалось в суровом средневковье, автор идеи не дожил до ее реализации. Более того, после его смерти часовню хоть и достроили, но совсем не так, как было задумано — она почти вдвое меньше запланированного. К концу ХХ века часовню, находившуюся в довольно плачевном состоянии, в том числе из-за двух не самых удачных реставраций, посещало 30 тысяч человек в год. Но после выхода в 2006 году фильма «Код Да Винчи», финальную сцену которого снимали в святилище Синклеров, в течение года сюда приехало боле 160 тысяч туристов.
— И все были уверены, что сокровища тамплиеров действительно зарыты под часовней, а одна женщина надеялась, что, помимо чаши Святого Грааля, тут же можно найти и Элвиса, — рассказывает местный гид Анна.
Когда увлекательная лекция заканчивается и туристы разбегаются рассматривать сотни высеченных на стенах фигур и узоров, знакомимся с Анной ближе. Она сначала удивляется, узнав, что мы из Армении, а позже, услышав фамилию армянского миниатюриста, воодушевляется.
— А что-нибудь конкретное о его родстве с Сент-Клерами известно? Я слышу впервые! В любом случае вам нужно свя-заться с Хелен Синклер. Во-первых, она искусствовед, а во-вторых, возможно, ваш художник — ее дальний родственник!
Взяв контакты госпожи Синклер, отправляемся на поиски родового замка. Если Торос из Ромклы действительно приходился родственником Сент-Клерам, то этот замок мог бы быть его домом. Тропинка справа от часовни идет где-то до середины ущелья, невероятно похожего на армянские, затем доходит до огромного каменного моста. Средневековые строители потрудились на славу — мосту и сейчас ничего не грозит. Правда, от самого замка, к которому он вел, практически ничего не осталось — руины стен, да и только. Он был практически полностью уничтожен в XVI веке, во время очередного нападения англичан. Его силуэт напо¬минает армянский Амберд. Правда, если одна из немногих более-менее сохранившихся армянских крепостей теперь — туристический объект, то на территории рослинского замка обитают люди — вот так! Фамилия их, естественно, Синклер. Двухэтажный дом посреди крепостных стен используется Питером Синклером лишь по праздникам. А что, должно быть, круто жить среди камней, помнящих всю историю страны, да еще с таким видом из окон!..
Вообще, местные горные пейзажи как будто взяты с картин Сарьяна, только вместо монастырей здесь крепости. Смотришь, и сразу становится понятным, почему в Армении было так популярно стихотворение самого известного шотландского поэта Роберта Бернса «В горах мое сердце» в переводе Ваагна Давтяна. И не зря же герой одноименной пьесы Уильяма Сарояна — шотландец.
К сожалению, госпожа Синклер была в отъезде и встретиться с ней не удалось. Когда мы уже возвращались к автобусной остановке, подумалось, что было бы здорово, если бы хозяин «Монастыря в изгнании» Торос открыл еще один ресторан здесь, в Рослине и назвал, скажем, «У Тороса в Рослине». Думается, великий художник оценил бы игру слов, даже если на самом деле никакой родственной связи с местными князьями у него не было.
Журнал «Ереван», N3 (73), 2012
