10 февраля 2015, 12:59
2458 |

Все моря «Армении»

В списке 30 государств, не имеющих выхода к морю, Армения по алфавиту входит в первую пятерку. Это не мешает нам помнить о древней державе «от моря до моря» и даже иметь свой флот. Несколько лет назад на «Киликии» — реплике средневекового киликийского торгового судна, построенной клубом морских исследований «Айас», — было совершено плавание вокруг Европы. А в 2009-м в путешествие вокруг света отправилась парусная яхта «Армения». Научно-исследовательская экспедиция «Месроп Маштоц» посвящена армянским матерям, сохранившим на чужбине родной язык. Второй, заключительный этап кругосветного плавания близится к завершению. До финиша оставалось около 12 миль, когда начальник экспедиции писатель-публицист Зорий Балаян выслал «Еревану» свои дневниковые записи.

Я всегда пристально наблюдаю за моими друзьями на борту «Армении» и диву даюсь тому, как быстро они приноравливаются к любой тяжелой, подчас невыносимой ситуации. Как четко несут вахту. Как, при необходимости, среди ночи все как один, не дожидаясь сигнала, поднимаются на палубу. Они не только молча, по-мужски переносят тяготы походной жизни, изменчивую погоду, штормы и штили, недосыпание и боли в мышцах. Они чувствуют себя в своей тарелке. Они чувствуют себя как солдаты, выполняющие свой долг.

Мы разные не только по возрасту, но и по характеру, по жизненному опыту, по образу мышления. Но мы — команда. Мы — экипаж. Семья. Это талантливые яхтсмены — ловкие, выносливые юные севанцы Мушег Барсегян и Ваагн Матевосян. Не достигший еще сорока лет золотых рук мастер Гайк Бадалян. Кок, не похожий на кока из-за своей худобы, — энциклопедист Самвел Саргсян. Вмиг повзрослевший с тех пор, как стал отцом и капитаном, Самвел Карапетян. Неунывающий, вечно молодой, как комсомол, Армен Назарян. Что касается моих достоинств, то я — тот, у кого больше всех детей и внуков на «Армении».

«Армения» Современная одномачтовая яхта длиной 19 и шириной 6 метров водоизмещением 44 тонны, осадкой 2,5 метра. Построена на судоверфи в Бордо (Франция) в 1991 году. У носа корабля на бортах латинскими буквами выведено слово ARMENIA. В центре изображены знак вечности, армянский крест и 36 букв месроповского алфавита. На корме обозначен и порт приписки судна — Yerevan. Яхта идет под парусом-флагом — армянским триколором, сшитым лучшими мастерами Новой Зеландии.
«Армения» Современная одномачтовая яхта длиной 19 и шириной 6 метров водоизмещением 44 тонны, осадкой 2,5 метра. Построена на судоверфи в Бордо (Франция) в 1991 году. У носа корабля на бортах латинскими буквами выведено слово ARMENIA. В центре изображены знак вечности, армянский крест и 36 букв месроповского алфавита. На корме обозначен и порт приписки судна — Yerevan. Яхта идет под парусом-флагом — армянским триколором, сшитым лучшими мастерами Новой Зеландии.

***
Расставание с «Арменией» после первого этапа экспедиции длилось почти год. Но во время стоянки в порту Буэнос-Айреса мы были совершенно спокойны за яхту. Она находилась в надежных руках Каро Арсланяна, того самого Каро, кото­рый на своей собственной яхте «Патагония» прибыл из Буэнос-Айреса в Монтевидео, чтобы сопровождать «Армению» из Уругвая в столицу Аргентины. Этот путь мы прошли вместе на двух армянских судах под двумя армянскими флагами. За все время нашего отсутствия Каро и его друзья — Артуро Карагезян, Киркор Синасироглу и Эдуардо Карамян — регулярно навещали «Армению», проветривали ее, заряжали аккумуляторы, запускали дизель-генератор, основной двигатель, следили за помпами, протирали пыль. Словом, Каро лелеял наше судно, как свое. Был вне себя от счастья, когда узнал, что в Панаме готовятся к юбилейным торжествам по случаю миллионного судна, прошедшего через канал, и в списке этих судов — крохотная «Армения».

Герб города Еревана у берегов Южной Америки
Герб города Еревана у берегов Южной Америки

***

Только что наша яхта вышла из порта Мар-дель-Плата, и я по привычке взглянул на карту. На глаз определил, что до ревущих сороковых широт надо пройти всего сто двадцать миль. Это 222 километра. Время еще есть. Вот сколько — ни за что не возьмусь сказать. Не принято. В Мар-дель-Плате никто нас не встречал, хотя мы знали, что встречу должен был организовать Аветис Саакян — армянин, переехавший сюда из Монтевидео. Но договорились-то, что он прибудет в порт в девять утра, а мы пришвартовались в восемь.

Уже через час подошел к нам рослый загорелый мужчина с широкой улыбкой, который на сносном армянском сказал: «Это третий армянский флаг, вошедший в гавань яхт-клуба «Аргентина». За ним по качающемуся причалу к «Армении» стали подходить люди. Возглавлял эту небольшую колонну старичок с красно-синеоранжевым флагом в руках — лицо счастливое, глаза сияющие, весь гордый. Послышалась армянская речь. Всех подняли на палубу. Оказалось, в этом таком далеком от Армении городке живет около пятисот армян.

Настоящая мужская работа вести корабль через штормы
Настоящая мужская работа вести корабль через штормы

***
Одномачтовый шлюп «Армения» под наполненным холодным ветром трехцветным парусом в пенистых водах Южной Атлантики идет на юг. Точнее, на юго-запад. Это уже зависит от анатомии южноамериканского материка. Вся восточная часть его словно откушена неровными зубами. Вот уже неделю по утрам и вечерам одеваемся теплее. У всех лица стали темнее тел. Как я устал от этого кошмарного однообразия! Казалось бы, что могло быть утомительнее, чем много- тысячекилометровый переход на собачьих упряжках по пятидесяти- градусному морозу в тундре, которая зимой напоминает застывший, оледеневший бугристый океан. Но там хоть останавливались, разжигали костер, чай пили...

Другое дело — ни на минуту не прекращающаяся качка на судне. Такого мы раньше не видели. Нигде. И чем южнее, тем однообразнее. То и дело нос парусника, а подчас и весь корпус с грохотом обрушивается на воду. Двадцать ударов в минуту. То есть каждые три секунды. И днем, и ночью. Но вдруг понимаешь, что все это детский сад по сравнению с тем, что ждет нас впереди, и уже через мгновение воз- вращаешься к реальности. Вот твой корабль, твои друзья, твое необычное, незнакомое без Большой Медведицы звездное небо, твой бушующий океан, твой незыблемый маршрут. А вот и кок зовет экипаж к ужину. Праздничному, как он сказал. Сегодня Рождество Христово и юбилей нашего друга Ваге Карапетяна. Я звоню ему по спутниковой связи «Иридиум» в Лос-Анджелес и поздравляю. Ему стукнуло семьдесят. Это ж надо! В прошлом году, сразу после того, как мы отошли от порта Сан-Педро, выяснилось, что лос-анджелесские крысы перегрызли все шланги нашего суд- на. Мы были в ужасе. И трудно себе представить, что было бы с нами, если бы не бескорыстная помощь добрейшего и милейшего Ваге.

Новый год на яхте «Армения»
Новый год на яхте «Армения»

***
Целый день с утра до вечера шесть человек, в том числе и капитан, и вахтенный, бросив штурвал, снимают этих черно-белых, как костюм жениха, милашек, очень похожих на пингвинов. Одновременно тридцать-сорок дельфинов на бешеной скорости сопровождают нас, как эскорт. То ныряют, то выстреливают из глубины. Ночью три дельфина увязались за «Арменией» и, как будто соревнуясь, выписывали фантастические фигуры. А ночью планктон, как известно, светится от трения, и траектории их движения представляли захватывающее зрелище.

***
Мы оказались в центре пролива Дрейка. Работает только один парус. Стаксель. Конечно, не самый большой и не парус-флаг. Большой парус при ураганном ветре просто перевернет судно. Ползем, как черепахи. Хотя посмотришь с борта на гигантские волны, которые движутся с обе- их сторон, и создается впечатление, что скорость огромная. Собственно, скорость действительно огромная, только не судна, а встречного течения. Я стою рядом с капитаном, его руки в черных теплых перчатках сжимают обруч штурвала, улавливая встречное движение волн. Буквально под штурвалом спускается крутой трап, ведущий к каюте Гайка Бадаляна, который склонился над картой и приборами. «Три узла». Это значит три мили, или примерно пять с половиной километров в час. «Два с половиной узла!», «два узла!» Держится долго. «Один узел». «Скорость — ноль». И, наконец, самое страшное: «Скорость — минус один». Я ухитрился написать об этом в блокноте при ветре и соленой мокроте, сдуваемой на меня с гребней волн. Шли мы уже не вперед, а назад. И капитан капитально повернул судно на сто восемьдесят градусов.

***
Порыв — это не просто ветер, который представляет собой движение воздуха относительно поверхности океана. Порыв — это реальная мистика. Энергия, мощь. Порыв ветра в метеорологических прогнозах приводится отдельной от силы ветра строкой. И чаще всего он в два, а то и в три раза сильнее самого ветра. Вот именно в этот миг и случается беда, катастрофа. Не сказал бы, что я люблю порыв. Но я уважаю его как живое существо. И потому считаюсь с ним.

«Эверест» мореплавателей — мыс Горн — покорен
«Эверест» мореплавателей — мыс Горн — покорен

***
В 14 часов 30 минут обошли мыс Горн. Точнее, прошли точку с координатами 55 градусов и 59 минут южной широты и 67 градусов 16 минут западной долготы. Восточная сторона этой точки — Атлантический океан, западная — Тихий.
Только что наши флаги пересекли эту линию. В какой-то миг яхта с месроповскими буквами на бортах находилась в позиции, когда половина букв была в одном океане, другая — в другом.

Зорий Балаян и Самвел Карапетян устанавливают указатель на мысе Горн
Зорий Балаян и Самвел Карапетян устанавливают указатель на мысе Горн

***
«Президенту Республики Армения Сержу Саргсяну Президенту Нагорно-Карабахской Республики Бако Саакяну Его Святейшеству Верховному Патриарху и Католикосу Всех Армян Гарегину Второму Его Святейшеству Католикосу Великого Дома Киликийского Араму Первому 8 января 2011 года яхта «Армения» под флагами Республики Армения, Нагорно- Карабахской Республики, а также Ар- мянской Апостольской Церкви достигла мыса Горн. Экипаж яхты высадился на острове и установил в часовне Stella Maris (Звезда морей) армянский крест в светлую память всех невинных жертв на планете Земля. Мыс Горн в иерархии стоит наравне с высочайшей вершиной мира Эверестом и является местом планетарного уровня. 9 января 2011 года 13:30 по местному времени яхта «Армения» обогнула мыс Горн, пройдя через самую южную точку своего плавания. Экспедиция «Месроп Маштоц» выполнила одну из самых трудных задач, стоящих перед ней. С этой точки начался отсчет пути домой, в Армению. От имени участников экспедиции «Месроп Маштоц» Зорий Балаян Атлантический и Тихий океаны»

Экипаж «Армении» уста- новил армянский крест в часовне на мысе Горн
Экипаж «Армении» установил армянский крест в часовне на мысе Горн

***
Чили. Так долго и так «длинно» мы еще не добирались вдоль границ страны к месту, где должны были встретиться с нашими соотечественниками, как в случае с Вальпараисо. И никогда не было такого количества препятствий. И все это ради встречи с горсткой армян, которые практически не говорят на армянском. Вообще, я заметил, что, когда армянина упрекают в том, что он не владеет родным языком, у него сразу рождается чувство отчуждения. Это куда хуже, чем пресловутый комплекс неполноценности. Чего никогда не случается с евреями. Я не видел ни одного еврея (а у меня среди них было и есть много друзей), который знал бы иврит или идиш. И ничего страшного. Они считались с реалиями жизни и оставались верными своим традициям, истории, гордились успехами своих соотечественников. И служили народу, родине. Легче всего фатально разводить руками и с нескрываемой грустью констатировать факт, что, мол, еще несколько лет, и померкнет национальное начало в Спюрке. Так, кстати, считали и в стародавние времена. Но, к счастью, диаспора живет и здравствует. И мы не случайно включили Чили в маршрут экспедиции имени Месропа Маштоца.

***
Мы просто не можем сидеть за столом в кают-компании и кушать. Вахтенные стоят по четыре часа, днем и ночью. И днем, и ночью идет работа. Тут уж дело не только в том, чтобы поддерживать курс, а чтобы использовать движение самих волн. И надо отдать должное молодому коку, который все-таки ухитряется в любую погоду что-то готовить и раздает в виде пайков даже картофельное пюре. Сегодня утром кок Сако решил попотчевать нас яйцами вкрутую. И чтобы выглядело эстетично, подал их каждому в тарелке. А чтобы мы могли хоть ненадолго присесть, капитан Сэм, у которого тарелка была уже в руках, сказал, чтобы вахтенные изменили курс на пять минут — это значит идти попутняком. Но не успел он закончить фразу, как резкий крен скатапультировал его вместе со стулом. Крепко держась за сиденье железного раскладного стула, он пулей отлетел к правому борту, и яйца разлетелись, как птицы. Широкая улыбка на лице Самвела означала, что все в порядке. «Слава Богу, яйца целы!» — сказал он под общий хохот.

***
Однажды, когда я любовался ярким звездным небом где-то в сороковых широтах, меня вдруг поразила мысль: ведь на севере эта широта соответствует месту нахождения Армении! Вспомнил, как долго смотрел на обратную сторону Арарата, и она мне показалась некрасивой. Мне стало стыдно, даже ужаснулся от самой этой мысли. Как такое может быть! И вообще, как это можно сказать или даже подумать!

Арарат — всегда Арарат. А дело только в том, что обратная сторона тебе незнакома. То же самое сейчас, вот здесь, на борту парусной яхты «Армения». Здесь, увы, нет своей Полярной звезды, а посему нет «живого» ориентира, показывающего направление. Но зато есть знаменитый Южный Крест. Это не очень большое созвездие, и оно действительно похоже на крест. Более длинная его перекладина прямо указывает на Южный полюс мира. В Армении это созвездие не видно. А вот с «Армении» видно очень хорошо. Хотя из-за погоды мы вообще не так часто наблюдали южное звездное небо.

***
«Армения» вошла уже в бухту Ханга- Роа — единственный город и сто- лицу острова Пасхи. Официально он находится в составе чилийской провинции Вальпараисо. Пока я точно не знаю, сколько людей живет там. В одном источнике отмечается две тысячи человек, в другом — три тысячи семьсот. Аборигены свой остров называют Рапа Нуи, который известен миру знаменитыми моаи — каменными статуями из мягкого вулканического туфа. Так что посмотреть тут есть на что. Но, ступив на землю, мы еще должны будем какое- то время заново учиться ходить, держать равновесие.

***
Утро 25 февраля 2011 года. Арик арендовал на весь день семиместный джип. Он заранее составил маршруты, по которым мы пройдем по острову Пасхи в поисках потерянной цивилизации.

Здесь не разрешено снимать профессиональной аппаратурой. Точнее, можно, но только с разрешения горсовета Ханга-Роа. Именно горсовета. Так и называется мэрия. Совет состоит из шести человек, избранных народом на четыре года. Словом, тут советская власть. Впрочем, мы и не сомневались, что стоящий рядом капитан-губернатор в фуражке с кокардой и знаках отличия непременно разрешит нам проводить съемку. И не ошиблись. Думаю, Армен Назарян — первый армянин, который лихо водил джип (как я понял, впервые в жизни) по острову Пасхи. Арик взял на себя судовую роль лоцмана. Правда, поначалу часто терял дорогу и возвращался на одно и то же место. Но это длилось недолго. Кстати, если бы он не заблудился, мы не встретили бы на пути магазин, где продавали воду — наш кок забыл запастись ею.

Позже Арик уже не просто вел чужую машину, как заправский гонщик, но и комментировал увиденное, как опытный гид. Но как только он довез нас до первой группы каменных статуй, начальником тотчас же стал Самвел Бабасян. Мол, подумаешь, начальник экспедиции, подумаешь, капитан корабля! Кто вы такие на острове Пасхи, который может быть увековечен для армянского зрителя только Самвелом Бабасяном! Он должен сначала присмотреться. Потом долго глядеть на идолов, на солнце, на точку, где он сам будет стоять вместе с коком, который тащит за ним штатив. А мы тем временем с удивлением взираем на каменных великанов, пытаясь, как и все на протяжении веков, понять, как же пере таскивали этих вулканических исполинов весом от 20 до 80 тонн? Мы получили возможность встретиться с далеким прошлым человечества и ловили себя на том, что думаем о будущем. Предпоследний день пребывания на острове. Мы, по традиции, установили на столбе с табличками (указателями направлений и расстояний до крупных городов) свою — расстояние до Еревана и Степанакерта.

Столб стоит рядом с капитанерией, а жительница, сделавшая и раз рисовавшая эту табличку, обещала поддерживать ее в надлежащем состоянии.

Стрелка, указываю- щая направление и расстояние до родных городов
Стрелка, указывающая направление и расстояние до родных городов

***
Мельбурн. В этом порту на стыке Тихогo и Индийского океанов живет около четырех миллионов человек. В том числе десять тысяч армян. Есть здесь и армянская община, и церковь Сурб Аствацацин. Но лично у меня Мельбурн вызывает ассоциации в первую очередь с олимпийскими играми. Машины привезли нас к Олимпийскому стадиону через весь чистый, будто вымытый город. Между четвертым и пятым входами — огромная стена, облицованная черным мрамором. Слева на белой стене — данные о Шестнадцатых олимпийских играх, имена организаторов. Рядом — огромное черное мраморное панно, которое вот уже пятьдесят пять лет хранит имена чемпионов. Только первых. На древних Олимпиадах это делалось несколько иначе. Отливались золотые бюсты олимпиоников с их именами. Сейчас золото сохранилось только в распространенной фразе «написано золотыми буквами». Хотя на самом деле буквы просто высечены, не покидает трепетное ощущение осязаемого счастья: увидеть в такой дали от родины имена соотечественников, настоящих мужчин. Очередность идет по латинскому алфавиту. Так что первым мы нашли Володю Енгибаряна. Бокс. Первыми боксерами-олимпиониками в нашей многовековой истории были царь Вараздат и Владимир Енгибарян. Оба шагнули в бессмертие. Такова магическая сила священных олимпийских игр. Вторым был в разделе «гимнастика» еще один венценосец — «король колец» Альберт Азарян. У него не только золотая олимпийская биография, но и география. Имя его в I960 году было высечено и в олимпийском Риме.

Парус-флаг — армянский триколор — возвращается на родину
Парус-флаг — армянский триколор — возвращается на родину

***

У нашего рулевого Ваагна Матевосяна огромной важности новость — у него родится ребенок. Вообще- то он рассчитывал, что сыграет свадьбу только по окончании кругосветного плавания. Но во время невольной передышки между этапами обогнал своего холостого севанского земляка — боц- мана «Армении» Мушега Барсегяна. Узнали мы об этом случайно.

Я вспомнил великого зангезурца Серо Ханзадяна и при всем экипаже сказал, обращаясь к Ваагну: «В таких случаях Серо Николаевич говорил: а не попала ли мышка в карас?» Ваагн зарделся, потом засмеялся: «Попала». Естественно, все стали интересоваться, кого ждем — мальчика или девочку? Ведь нынче, увы, об этом великом таинстве знают все заранее. И Ваагн, опустив голову, тихо выдавил из себя: «Вначале сказали, что мальчик, а потом сообщили — девочка». Кают-компания захохотала. Пока его успокаивали, мол, очень даже хорошо, когда первой рождается девочка. Мол, лучше если и вторая будет девочкой. Тогда явно в ожидании мальчика родится третий, а глядишь, и четвертый ребенок. А в это время я, стоя на корме, уже говорил с главой Центра охраны здоровья матери и ребенка Георгием Окоевым. Рассказал о сложившейся на судне ситуации. В полдень следующего дня, когда у нас было раннее утро, позвонил Окоев и провозгласил: «Я заявляю официально, ручаюсь на все сто процентов, что у матроса «Армении» Ваагна Матевосяна родится мальчик!» Какие глаза были в этот миг у Ваагна!

Журнал «Ереван», N6, 2011

Еще по теме