Жозе Сарамаго, «Каин»: Не убий

«История людей есть история всех недоразумений, что вышли у них с Господом, ибо ни он нас не понимает, ни мы его». Писатель-самоучка, поэт и переводчик Жозе Сарамаго родился в крестьянской семье из португальской провинции Рибатежу в 1922 году. Из-за крайней бедности Жозе не получил даже среднего образования и долгие годы вынужден был работать курьером, автослесарем и чертежником. Однако он самостоятельно изучил несколько иностранных языков и много читал. Свой первый роман «Грешная земля» Сарамаго опубликовал в 1947 году. Потом были «Воспоминания о монастыре» (1982 г.), которые, кстати, собирался экранизировать сам Феллини, и «Год смерти Рикардо Рейса» (1984 г.). Но широкую известность Сарамаго приобрел только после выхода «Евангелия от Иисуса», где рассказывается о жизни Иисуса Христа как о жизни самого обычного человека.

«История людей есть история всех недоразумений, что вышли у них с Господом, ибо ни он нас не понимает, ни мы его».

Писатель-самоучка, поэт и переводчик Жозе Сарамаго родился в крестьянской семье из португальской провинции Рибатежу в 1922 году. Из-за крайней бедности Жозе не получил даже среднего образования и долгие годы вынужден был работать курьером, автослесарем и чертежником. Однако он самостоятельно изучил несколько иностранных языков и много читал. Свой первый роман «Грешная земля» Сарамаго опубликовал в 1947 году. Потом были «Воспоминания о монастыре» (1982 г.), которые, кстати, собирался экранизировать сам Феллини, и «Год смерти Рикардо Рейса» (1984 г.). Но широкую известность Сарамаго приобрел только после выхода «Евангелия от Иисуса», где рассказывается о жизни Иисуса Христа как о жизни самого обычного человека.

Ватикан усмотрел в романе посягательство на основные положения католической церкви и устроил скандал, который, как водится, стал залогом увеличения продаж, а значит и узнаваемости автора. В 1998 году Сарамаго получил Нобелевскую премию по литературе за то, что «используя притчи, подкрепленные воображением, состраданием и иронией, дает возможность понять иллюзорную реальность».

«Каин» — последний роман патриарха португальского магического реализма был опубликован в 2009-м, за год со смерти писателя, и стал неким подведением итогов, творческих и жизненных.

Вообще, библейский миф о Каине и Авеле — тема очень благодатная для писателей. Про Каина писали многие — от Бодлера и Стейнбека до Стивена Кинга и, конечно, не мог обойти ее и Сарамаго, известный своими антиклерикальными взглядами. Его «Каин» начинается с сотворения Адама и Евы, но настоящей завязкой романа становится убийство Авеля, первое в истории человечества. Поскольку Каин категорически отказывается взять на себя всю вину за случившееся, то Бог заключает с ним «договор о разграничении ответственности за смерть Авеля». А дальше, как по Достоевскому, за преступлением следует наказание. Правда, с оговорками: «Будешь ты скитальцем и изгнанником на земле. Я поставлю некое знамение на твое чело, и никто не посмеет причинить тебе зло, а в расплату за мое благоволение постарайся и ты не сотворить никому никакого». И вот, ведомый своей каиновой печатью, герой отправляется в необычное странствие по ветхозаветным временам.

«Каин» Сарамаго — это фактически альтернативная история Ветхого Завета. Безграничная фантазия автора довольно ладно перекроила абсолютно все ключевые библейские события: жертвоприношение Исаака, восхождение Моисея на Синай, взятие Иерихона, постройка ковчега, уничтожение Содома. И везде и всюду, будто незримая тень, присутствует братоубийца Каин, одинокий странник, идущий по дороге, не имеющей ни начала, ни конца…

Снова, как и в «Евангелие от Иисуса», Сарамаго как бы невзначай рушит все основные догматы католической церкви. Скажем, открытым текстом называет Бога лжецом и себялюбцем. Отдельного внимания достоин пассаж: «Люцифер знал, что делал, поднимая мятеж против Бога, и ошибется тот, кто подумает, будто зависть была причиной этому, нет, просто он знал с кем имеет дело». Думаю, вполне понятно, что глубоко религиозным людям не стоит и близко подходить к этой книге во избежание глубочайшего шока.

И все-таки Сарамаго не ставил своей целью провокацию: слишком много в «Каине» витиеватой иронии и болезненного, почти безнадежного сарказма, а острые нападки на Бога сбалансированы многочисленными насмешками над угодничеством и слабоволием человека. В «Каине», как, пожалуй, ни в одной другой книге великого португальца, все связано, и традиционная для автора монолитная форма повествования без заглавных букв и знаков препинания только способствует этому ощущению. Наша жизнь — следствие наших поступков и нечего в общем-то на Бога пенять. Истина, быть может, и стара, но почему бы Сарамаго не напомнить читателю о ней еще раз?

«Каин» — не лучший роман гения, но это последний роман гения, и хотя бы только поэтому он стоит каждой потраченной на него минуты времени.