01 августа 2013, 11:22
14529 |

Дела небесные

Профессия летчика всегда ассоциировалась у мальчишек с романтикой и героизмом. Придя в авиацию, паренек из Еревана Эдик Бахшинян на деле узнал, как романтика сталкивается с жестокой реальностью и как рождаются в небе простые, обычные подвиги.

Летчик ее мечты
Поздней осенью 1961г. в тбилисском кинотеатре «Руставели» перед началом сеанса шел «журнал» — официальная советская кинохроника. Подружки, сидящие в зале, во все глаза смотрели на летчика-армянина, получавшего в Кремле орден за проявленное мужество, и одна из них с нескрываемым восторгом произнесла: «Вот за такого я бы вышла замуж!» Ирина еще не знала, что пару месяцев назад, в тот самый день, когда она лежала на операционном столе с тяжелейшим диагнозом «сепсис крови», летчик ее мечты в далеком Ереване тоже был на грани жизни и смерти — врачи насчитали у него на теле 9 ножевых ранений…

Последний полет
Молодой пилот гражданской авиации Эдик Бахшинян мечтал об одном: поскорее пересесть за штурвал «Ил-14» — настоящей, «серьезной» машины. Ведь «Ил-14» — это дальние маршруты! До самой Москвы! «Як-12», на котором он летал с самого окончания летного училища, становился пройденным этапом. Наверное, не было такого уголка в Армении, где бы он не побывал за три с лишним года полетов на этом маленьком вертком самолете. Доставлял почту, продукты, медикаменты, распылял удобрения, летал с кинооператорами на съемки. На этом же бесхитростном самолете Эдик шлифовал свое летное мастерство: уходил от буранов, штурмовал снежные пики и садился на пятачки аэродромов на краю пропастей. А в последнее время чаще всего возил пассажиров — «Як-12» был чем-то наподобие воздушного такси на авиатрассах Армении. Пассажирский рейс Ереван — Ехегнадзор должен был стать последним полетом на «Як»-е, со следующего дня Бахшиняна пересаживали на желанный «Ил-14».

Утро 10 сентября 1961 года в Ереване выдалось ясным и солнечным. Пассажиры подошли к самолету. Их было трое. Все в белых накрахмаленных рубашках, в черных отутюженных брюках. «Воскресный день. В гости, наверное», — подумал Бахшинян. Один невысокий, сухощавый. Половина лица закрыта зеркальными очками-светофильтрами. Другой — глыба килограммов в сто с широкой добродушной физиономией. Третий — стройный, подтянутый. На бледном серьезном лице — щегольская полоска усов. Осмотрев самолет, Эдик уселся на пилотское место. Очкарик сел рядом с ним, двое других — сзади. Кабина «Як-12» сильно смахивала на салон старенького «Москвича», где четверо людей могли расположиться, только тесно прижавшись друг к другу. Бахшинян включил двигатель, из патрубков повалил белый дым.

— Взлет разрешаю! — послышалось в наушниках. Легкокрылая машина, повинуясь воле летчика, пробежала по зеленому ковру, оторвалась от земли и взмыла вверх.
— Высота сто, прошу разрешения встать на курс следования! — передал пилот на диспетчерский пункт управления.
— Добро! — ответили из диспетчерской.

Эдик начал разворачиваться на установленный курс, как вдруг осознал, что не слышит голоса диспетчера. Повернувшись назад, он чуть не вскрикнул от неожиданности: за спиной полусогнувшись стояли «пассажиры» с обнаженными финками. У одного из них в руках болтался перерезанный шнур радиотелефона…

Турция — тоже заграница
Никакой политической подоплеки в действиях террористов не было — они просто любой ценой хотели сбежать из СССР и оказаться в «волшебной стране», где, как им казалось, воплощаются мечты, исполняются желания и легко зарабатываются деньги.

Как обычно случается, преступников сплотил вокруг своей идеи самый находчивый и самый дерзкий из них — 25-летний Генрих Секоян. Присоединились к нему студент-первокурсник Ереванского государственного университета Серж Туманян и Гарегин Мовсесян, зарабатывавший на хлеб перепродажей дефицитных товаров, как тогда говорили, — спекулянт.

Взгляды на жизнь у этих троих совпадали практически во всем. Каждый из них давно решил при первой же подвернувшейся возможности покинуть Армению и вообще Советский Союз. Дело было за малым — найти способ для осуществления заветного желания. В результате дискуссий родилась «гениальная» идея: захватить самолет, угнать его в Турцию и уже оттуда перебраться в США. Риск, конечно, был очень велик, однако будущее рисовало такие заманчивые картины, было таким многообещающим, что молодые люди колебались недолго.

План захвата самолета был составлен очень быстро. По сигналу Секояна (он должен был повернуть голову в сторону подельников и снять солнечные очки) Туманян как самый сильный нападает на пилота, Мовсесян помогает ему, а Секоян, взявший до этого несколько уроков по управлению самолетом, садится за штурвал. До границы с Турцией — рукой подать. А чтобы летчик не смог сообщить диспетчерам о нападении, Секоян должен был перерезать провода радиосвязи. Все было рассчитано до секунды.

6 минут
На часах было 8:05. Четыре руки бульдожьей хваткой впились в запястья.
— Не шутите! — рванулся Бахшинян.
— Давай прямо!

Сначала Эдику показалось, что все это происходит во сне. Но уже через мгновение он все понял. — Бандиты! — закричал он в погасший ларингофон и почувствовал, как в плечо, в бок, в грудь впились раскаленные иглы.

А на земле диспетчер бесконечно повторял в микрофон: «Борт 348, борт 348! Что происходит?»

В это время «Як» Бахшиняна рванулся вверх, потом начал резко снижаться и снова пошел с набором высоты — вперед, к государственной границе.

В тесной кабине самолета шла борьба. Двое бандитов сзади наносили пилоту удары ножами. Третий пытался оторвать его руки от штурвала и выровнять самолет. Бахшинян цеплялся ногами за крепления педалей. Боли не чувствовал. Но правая рука слабела. Видел, как схватился за штурвал очкастый. «Умеет, уведет!» — мелькнуло в голове. Его стащили с сиденья. Но бандит в светофильтрах еще не заметил вытянутого рычажка руля высоты. Самолет круто забирал вверх и, теряя скорость, проваливался вниз.

«Уведут! Уберет рычаг — и все!» — весь во власти этой мысли Эдик рвался из рук бандитов, не замечая ударов.

— Сволочь! — набросился на своего сообщника бандит-глыба. — Не умеешь, тварь!
— Пустите, — повернулся к главарю Бахшинян. — Ваш летать не может. Я поведу.
— Садись! — толкнули его на сиденье бандиты и занесли ножи. — Будешь дурить, убьем!

А в это время на земле пришли в движение не видимые ни сверху, ни снизу силы: четкий механизм службы воздушного наблюдения, оповещения и связи, безотказная техника.

Но Эдик Бахшинян этого не знал. Он был в воздухе. Один против трех вооруженных бандитов.

— Убьем!
— Знаю... — Эдик, сдерживая дрожь, убрал триммер. Самолет выровнялся.
— Та-ак... — обрадовался главарь и отвел в сторону нож.

Что было силы, Бахшинян крутанул штурвал вправо. «Як» рванулся, разворачиваясь на 180 градусов. Бандитов отбросило влево. И в то же мгновение Эдик кинул самолет в пике.

Преступники попадали на пол. На спидометре — 200. Неба нет. В яростном реве надвигается земля. В нескольких метрах от земли Бахшинян еще крепкой левой рукой рванул штурвал на себя. Послушный «Як» стал выравниваться. Поздно. Удар о землю. Сорвано шасси. Снова удар — правым крылом. Разваливаясь на части, машина пропахала землю, свечой встала на нос и перевернулась...

Эдик не почувствовал удара. Только понял — жив! Выбрался из-под обломков. И увидел: со всех концов виноградника бегут к самолету колхозники, в небе над ним кружит самолет, а по дороге мчат машины. Наземные станции засекли время падения самолета — 8:11. Битва в воздухе продолжалась всего 6 минут. При ударе о землю один из бандитов — Мовсесян погиб. Двое других были схвачены на месте. Впоследствии по приговору суда оба они были расстреляны.

1961г. Обломки "Як-12", рухнувшего на землю после неудавшейся попытки угона

Великий драматург
Ровно 51 день врачи боролись за жизнь отважного летчика. И им удалось его спасти. А потом были газетные публикации о герое неба, восторженные письма со всех концов страны, награждение в Кремле, попавшее в кинохронику.

Еще до того злополучного рейса Эдик любил, гуляя с друзьями по улице Абовяна, останавливаться у фотоателье напротив кинотеатра «Москва» и объясняться в любви фотопортрету незнакомой девушки, выставленному в витрине. Это уже стало своеобразным ритуалом — безразлично пройти мимо портрета Эдик просто не мог. Но, несмотря на все его просьбы, фотограф свято соблюдал кодекс чести и наотрез отказывался сообщить Бахшиняну имя и адрес красавицы.

Спустя три года, когда Эдика познакомили с молодой армянкой из Тбилиси, все друзья вспомнили эту историю. Оказалась, Ирина и есть та самая девушка с портрета, и та, что мечтала выйти замуж за летчика из кинохроники! Они поженились. Судьба оказалась талантливым драматургом для Эдика Бахшиняна, она тонко выстраивала сюжетные линии его личной и профессиональной жизни.

Без правого
Как-то на занятиях инструктор Краснокутского летного училища неожиданно спросил Эдика:
— Скажем, в полете отказал мотор, дым проник в кабину, как будете действовать в таких условиях, курсант Бахшинян?
— Остановлю двигатель, перекрою топливо и пойду на вынужденную, — отчеканил Эдик. — А вообще-то такие случаи только в кино бывают. Наши машины надежные.
— Вы даже не представляете, какие случаи могут возникнуть в воздухе, — снисходительно улыбнулся инструктор. — Именно в таких переделках проверяется зрелость пилота.

Эти слова вспомнились Бахшиняну не только в сентябре 1961-го, но и 13 лет спустя, в августе 1974 года. Он поднял пассажирский «Ил-18» с ереванского аэродрома и взял курс на Киев. Уже более десяти лет летал он по этой трассе, пилотировал машину в самых сложных погодных условиях... Одним словом — обычный рейс. И вдруг, когда вышли на посадочную прямую, бортмеханик доложил, что не вышло правое шасси. Оценив ситуацию и посоветовавшись с экипажем, командир доложил на землю, что принял решение садиться в аэропорту Борисполь на грунт, на переднюю и левую «ноги». Но предварительно надо было «отлетать» лишнее горючее, чтобы избежать возможности пожара при посадке. Пока самолет кружил над аэродромом, было сделано все необходимое для посадки. По обеим сторонам летного поля расположились пожарные и санитарные машины. Грунт по линии посадки покрыли специальной пеной, смягчающей приземление самолета. Все службы аэропорта были приведены в готовность номер один. Теперь все зависело от мастерства экипажа и его командира.

Август 1974г. Посадка "Ил-18" рейса Ереван-Киев без одного шасси в аэропорту Борисполь

Четко выполняя команды с земли, самолет точно вышел на линию посадки, аккуратно снизился к точке приземления. Легко и мягко коснулся колесами левого шасси грунтовой полосы. Пробежал по ней, опустил переднюю «ногу», погасил скорость. Затем круто развернулся и, слегка зацепив за землю крылом, остановился. Ни один из более чем сотни пассажиров даже не заметил, что с самолетом происходило что-то неладное. И только потом, увидев машины скорой помощи, пену на взлетной полосе, они осознали, какая опасность им грозила и какое чудо сотворил экипаж...

Однажды супруга Эдуарда Мисаковича Ирина летела на самолете, который вел ее муж. Была ночь, и женщина задумалась, глядя в иллюминатор. Неожиданно ее внимание привлекли странные яркие огни за бортом. Огни? В небе?! — изумилась она. Но ничего сверхъестественного не было — это оказался всего лишь свет от прожекторов на летном поле. Самолет уже стоял на земле — Ирина просто-напросто не почувствовала момента посадки. Может, оттого, что человек за штурвалом с особой бережностью вез своего самого дорогого пассажира. Впрочем, скорее всего потому, что так он выполнял посадку всегда, ведь он — ас.

Журнал «Ереван», N9, 2007

Еще по теме