В архитектуре балконом называют выступающую из стены здания площадку с перилами и решеткой. Но в армянских реалиях он давно перестал быть только частью архитектурного ансамбля. Любовь ереванцев к балконам доказывать не нужно, а вот единую для всех причину назвать сложно. Тут и желание после невыносимо жаркого дня насладиться прохладным ветерком, и стремление городского жителя больше времени проводить на свежем воздухе… Но наверняка главная функция балкона — сближать. Большие и маленькие, обвитые плющом, заставленные игрушками и велосипедами давно выросших детей, они давно превратились в личные кафетерии для своих владельцев. Люди садятся близко друг к другу, пытаясь уместиться на этом пятачке, и ведут неторопливые разговоры. И уютнее становится не только дом, но и жизнь.
Судьбалкон
Когда-то в ереванских дворах соседи общались именно через балкон. Тут вам и почта, и телеграф, и новости, поинтереснее, чем в газетах. В старом Ереване часто встречались так называемые итальянские дворики. Их отличительной чертой был один общий для всех жильцов балкон. С детства будущие родители Мелика играли на таком общем балконе, так что именно он и стал отправной точкой для будущей семьи. Того дома давно уже нет, на его месте построили новое здание ереванской мэрии, но генетическая привязанность осталась — Мелик обожает балконы. Его собственный выходит аккурат на Лебединое озеро. Красивая каменная арка обрамляет любимое место сбора всех друзей. Особенно здорово, что не нужно ходить на концерты к Опере — все так близко, что кажется, поют в твоем доме. Можно и вовсе не вставатьс кресла.
— Этот парадный, маленький, да и с соседями я не общаюсь, — рассказывает Мелик, — но с детства у меня сохранились теплые воспоминания о старых деревянных балконах на улице Закияна. Со временем их заменили, а тогда они были между собой связаны дверьми. Хорошо помню, мы могли сидеть у себя, как вдруг открывалась дверь, и кто-то из соседей заходил по каким-то делам. Некоторое время я прожил в Штатах. Долго не понимал, почему дома там казались такими неуютными. Потом вдруг осенило: нет балконов! А без них теряется какое-то базовое ощущение дома, тепла и уюта.
Над пропастью на балконе
С балкона семьи Караманукян открывается прекрасная панорама ущелья реки Раздан. Место для дома выбиралось тщательно, а само здание было спроектировано так, чтобы на каждом этаже было по балкону. Самый большой из них сразу стал любимым местом для всей семьи и друзей. Пару лет назад Ани, студентка Академии художеств, готовилась к защите дипломной работы — ей нужно было сделать рисунки для iPad-приложения детской книжки. Уже было нарисовано много эскизов, но все не то — вдохновения никакого.
— Руководитель долго объяснял, что в работе должна быть глубина. До защиты оставались считанные дни, я очень волновалась, не могла нормально спать по ночам — все пыталась найти верный подход. Однажды в сумерки вышла на балкон, подошла к самому парапету и долго смотрела в ущелье. Вот же она — глубина! Как будто боясь растерять это ощущение, быстро села рисовать прямо здесь, на балконе. С тех пор, уже который год подряд, это мое любимое место работы. Я верю, что мою музу притягивает этот живописный вид и родное место.
Когда наступает Вардавар
В популярном советском фильме «Когда наступает сентябрь» герой Армена Джигарханяна, дедушка Левон, готовит шашлык для внука на балконе московской многоэтажки. Жильцы в панике вызывают пожарных. Случись такое в Ереване, соседи, скорее, сами напросились бы на праздник. Ведь на то он и балкон, считают ереванцы, чтобы чувствовать себя там, как на пикнике. На балконе Арама все поколения семьи предпочитали проводить время чисто по-еревански — играть в нарды и жарить шашлыки. Здесь все еще сохранились материальные воспоминания о детстве — велосипед, старые игрушки, даже проигрыватель с детскими пластинками.
— В детстве балкон казался мне огромным. С пяти-шести часов вечера я отсюда караулил тень от соседнего здания: как только она достигала определенной точки, надо было бежать во двор — на футбол. Кроме наблюдательного пункта, балкон мог служить и неплохой боевой позицией. Особенно во время летнего праздника Вардавар. Наполняешь кастрюлю или ведро, сидишь тихо, а потом — бац! — обливаешь зазевавшегося прохожего холодной водой. Можно даже успеть скрыться, прихватив криминальный реквизит. А еще мы с двоюродными братьями кидались отсюда сливами. Но состязание в меткости быстро закончилось из-за неправильного выбора жертвы — ставший мишенью сердитый дядька выследил нас, пришел к нам домой и пожаловался маме…
Идейный балкон
В зависимости от географического расположения балкон может стать площадкой для выражения гражданской позиции. Арутюн и Ирина живут на проспекте Маштоца не одно десятилетие. Матенадаран отсюда виден как на ладони. Соответственно, новейшая история Армении пишется под их безобидным столиком для кофе. В комнате слышимость не хуже, чем на улице. Когда хочется узнать, что же происходит в республике и чего требует оппозиция, только и надо, что открыть форточку. А как надоест и душа запросит тишины, «выключить» митинги можно тем же способом — закрыв окно.
Арутюн — архитектор, карикатурист. В девяностые он с семьей на некоторое время переехал в Москву. В одном из спальных районов жили друзья, к которым как-то раз Арутюн, Ирина и дети отправились в гости. И когда их маленький сын Гор вышел на балкон, удивлению его не было предела: «А где же люди, которые выбрасывают вверх руки и так складно хором кричат?» Без привычных лозунгов и балкон не балкон.
А в это самое время в Ереване сосед, которому было поручено следить за квартирой и поливать цветы, решился на авантюрный шаг: разрешил особо активно митингующим заходить в квартиру Арутюна и приобщаться к скандирующей лозунги толпе прямо с балкона. И все это без ведома хозяев! Но граждански активный народ оказался на удивление приличным, не позволив себе посягательств на имущество владельцев.
— Все вещи были на месте, — рассказывает Ирина, — просто помитинговали и ушли.
— Это ж не балкон, это амфитеатр! — гордо добавляет Арутюн.
Кисти, краски, разговоры
На улице Пушкина, среди густой листвы — два балкона. Здесь по утрам пьют кофе мать Гаянэ и дочь Ануш. Обе они — художницы. Балконы заставлены картинами, банками с кистями всех размеров, красками и рамками.
— У этого дома очень богатая история, — рассказывает Гаянэ, чуть отодвинув большую картину, прислоненную к решетке балкона, — вo второй половине пятидесятых прошлого века, когда здания в центре Еревана еще только строились, случились глобальные амнистии репрессированных. У семьи моего покойного мужа Самвела не было возможности ждать, пока им выдадут квартиры в новых строящихся домах. Тогда им, как и многим другим амнистированным, предложили поселиться здесь, в бывшем здании суда. Люди они были очень вольнолюбивые. А дочка наша, Ануш, родилась 28 мая — в день Первой республики. В советское время официально такого праздника не существовало, об этом даже заикаться нельзя было, но в нашем доме по этому поводу все равно собирались гости. И свекровь говорила мне: «Если что, скажем, что отмечаем день рождения Анушик. Это ведь тоже сущая правда!» И все это происходило на балконах, причем непременно с кофе и сигаретами. Сейчас кофепития на балконе намного более безобидны, да и разговоры ведутся не о политике, а об искусстве. Наверное, к счастью.
Одна гора хорошо, а две лучше
Здание знаменитого рыбного магазина на улице Григора Лусаворича известно не только своей прекрасной архитектурой — отсюда открывается великолепный вид. Причем благодаря удачному расположению с маленького балкона Вардана и Алисы по утрам видны обе главные армянские горы — Арагац и Арарат. Пить кофе и смотреть, как начинается новый день, здесь сам Бог велел.
— Раньше, помимо гор, с нашего балкона открывался потрясающий вид на одну из самых любимых в Ереване церквей — Сурб Саргис, — рассказывает Вардан, — но недавно поставили какой-то огромный рекламный щит, и теперь мы наблюдаем нечто совершенно материальное.
Вообще, в выборе квартиры балкон сыграл огромную роль. До того Алиса жила на улице Закияна, балконы на этой тихой улочке выходят к парку. А здесь прямо перед зданием — шумная магистраль, ведущая от проспекта Маштоца к мосту Победы.
— У нас на балконе очень шумно. Первое время мы не слышали друг друга. Но сейчас так привыкли, что и не замечаем этого. Просто любим тут сидеть, как и все ереванцы, и любовь эта, я думаю, связана с природным любопытством. Интересно же, что происходит на улице!