Нариндж: цвет мира

В 2004 году в Армении была выпущена почтовая марка с изображением карабахского скакуна. Она пришлась как раз на время, когда появилась надежда восстановить некогда исчезнувшую породу. Карабахские скакуны — былая слава арцахских меликов и армянской конницы — сегодня национальная гордость НКР. Их не продают и не вывозят за границу, a выращивают для вольной жизни в спрятавшемся в горах селе Кирсаван.

Это, наверное, закономерно: дорога к удивительному должна быть до удивительного сложной. На каждом отрезке пути к Кирским горам мы благодарили судьбу за «Ниву», — кажется, единственную машину, на которой можно преодолеть хотя бы половину этой трудной дороги. Горный массив по одну руку, глубокое ущелье по другую — вроде бы и привычный для глаз армянина пейзаж, а все равно не можешь насмотреться. Но непрозрачный от солнца воздух не дает толком разглядеть это зеленое море, волнующееся прямо перед нами. Час пути по серпантину, и вот он, Кирсаван — маленькая деревня, всего пара десятков семей. Дом, к которому мы направились, и вовсе на отшибе — отсюда ничего не видно, кроме этих зеленеющих гор и неба. За домом большой луг, на котором пасутся два коня и жеребенок. При виде нас лошади оживились, быстро обступили жеребенка и стали воинственно коситься на чужаков.

— Эти карабахские скакуны, они такие… Нрав у них дикий, а уж если надо жеребенка защитить, так вообще опасными становятся. Лучше и не подходить, — рассказывает Самвел, один из заводчиков карабахских скакунов в Кирсе.
— Как же вы их седлаете?
— О, для этого нужно много сил и терпения! Зато выносливей лошади в горах днем с огнем не сыскать. Об этом и деды наши знали, потому только на «карабахцах» и отправлялись в долгий путь.

Потом, видимо, решив, что мудрость дедов нуждается в поддержке безусловного авторитета, Самвел рассказал о том, что сам Александр Македонский для своей конницы взял табун из двадцати тысяч карабахских скакунов, чтобы легче было пройти горные перевалы. Кстати, скакунов ценили и в соседнем Иране. В опубликованной 130 лет назад в журнале «Коневодство» статье «Несколько слов о персидских конях» имеется интересная запись о том, что персидская лошадь так популярна потому, что в ней течет кровь карабахского скакуна. А эксперты побывавшей в 1852 году в Персии специальной комиссии из представителей кавалерийских войск Российской империи отмечали, что главное достоинство тамошней кавалерии — наличие в ней чистокровных карабахских скакунов, которые по многим своим характеристикам не уступают арабской породе.

— А по каким признакам можно узнать карабахского скакуна?
— Отличительных черт у него много и перечислять их долго. У меня есть список всех стандартов породы, описанных еще в начале ХХ века. Хотите, покажу? Но главное, что отличает «карабахцев» от других, — масть.

Цвет одной из мастей карабахских скакунов — желто-оранжевый, а масть так и называют — нариндж (арм. «апельсин»). Лошади невысокие, сильные, с выносливыми ногами, широкой грудью и бурой гривой.

Неистребимые
До начала прошлого века главными заводчиками скакунов были карабахские мелики. Потом из-за войн и революций карабахская порода была оставлена на произвол судьбы и практически исчезла. Только к концу 1940-х грандиозными усилиями породу восстановили. Тогда удалось найти только одного чистокровного карабахского скакуна — жеребца по имени Султан. Фактически все «карабахцы», которые живут в Кирсаване сегодня, — его потомки.

На несколько десятилетий разведение карабахских скакунов было поставлено на серьезные рельсы. Известно даже, что одного «карабахца» Никита Хрущев подарил королеве Великобритании Елизавете II, заядлой наезднице и большой ценительнице лошадей.

В девяностых грянула Карабахская война. Завод, где жили лошади, был оставлен без присмотра, и в один прекрасный день конюшни оказались пусты — скакуны убежали. Лет 10 они вообще считались навсегда утерянными, но тут улыбнулась удача. Нет, просто какое-то невероятное везение, реальный и, возможно, единственный шанс. Жители Кирсавана заметили в лесу табун диких потрясающе красивых лошадей. По всем признакам это были «карабахцы». Тогда Самвел с друзьями потратили немало дней на то, чтобы выловить лошадей. Их оседлали и стали разводить. Сегодня рожденных в неволе жеребят выращивают, в три года от роду седлают, а потом отпускают на волю.

— А зачем седлать, если потом лошадь будет жить сама по себе?
— Чтобы привыкли к людям, чтобы нрав был поспокойней, — объясняет Самвел. — Но сейчас в лесу бегает много лошадей, которые никогда не были на привязи. Они как родились на воле, так и живут.

Война и мир
Говорят, эти лошади не боятся людей. Они вообще считают себя полноправными хозяевами края. Приходят, когда хочется. Уходят, когда посчитают нужным. Для того, чтобы хоть одним глазком посмотреть на карабахских скакунов, которые живут на воле, мы снова садимся во внедорожник, едем куда-то в гору и останавливаемся на небольшой лужайке. Узенькая тропка через зеленые, пропитанные солнцем луга уводит куда-то вдаль. И вдруг на сине-зеленой нечеткой линии горизонта появляются силуэты великолепных карабахских скакунов. Думаешь, что, если бы для рая выпускались туристические брошюры или открытки, они бы выглядели именно так.

— Не тронут? — мне вдруг стало не по себе от надвигающейся оранжевой «бури».
— Не заметят даже.

И правда. Это был не табун, а небольшая группа лошадей — все самцы, 6 скакунов. Один из них — с высокой холкой и темно-каштановой гривой — отличался от остальных хромотой. Рассказывают, когда-то он был вожаком самого большого табуна в Кирсе. Но потом сломал ногу в схватке с более молодым самцом, был изгнан и живет теперь сам по себе. Наверняка ногу скакуну мог вылечить ветеринар, но у свободы свои правила. Вообще, здесь люди не вмешиваются в естественный ход вещей в природе. Разве что в одном — истребляют волков, очень уж их много стало в последнее время, они нападают на отбившихся от табуна жеребят, и в Карабахе очень боятся потерять так трудно обретенное и восстановленное достояние края. Хотя история учит другому: «карабахцам» по плечу практически любые невзгоды естественного происхождения. На грани исчезновения порода оказывалась только в неспокойные времена революций, войн и конфликтов. Карабахский скакун — дитя свободы и спокойствия. Прекрасное оранжевое знамя мира.

 
Справка
Известно, что карабахский скакун во многом повлиял на формирование знаменитой донской лошади. Впервые казаки завезли «карабахцев» на Дон в XVIII веке после персидских и турецких походов. Веком позже из карабахских скакунов на Дону был создан конный завод полковника Матвея Платова. А известный донской заводчик Василий Иловайский использовал карабахских скакунов для улучшения донской породы вплоть до начала XX века.

Журнaл «Ереван», спецвыпуск, 2012