Общество Среда обитания
Голова столичная
Есть в Ереване квартал, вобравший в себя чуть ли не всю историю города. Называется он Конд, что в переводе означает «холм, голова». Квартал, пусть ветхий, но зато с интересной, своеобразной архитектурой, кривыми улочками и переулками, где воспоминания кажутся такими же живыми, как реальность. А еще тут строго придерживаются своих собственных традиций и законов общежития. Может, поэтому одни называют Конд столицей Еревана, другие — городом в городе.
Из центра Конд не виден. Выходящие на центральные улицы отдельные красивые и благоустроенные особняки ласкают глаз и исключают любые предположения о том, что за ними, в глубине скрывается целый квартал с наползающими друг на друга домиками с резными, еще позапрошлого века, дверями.
Первое впечатление от этого, пожалуй, единственного уцелевшего древнего квартала столицы зависит от того, по какой из многочисленных лестниц поднимешься. Если по той, что рядом со зданием Главпочтамта на улице Сарьяна, то окажешься в сравнительно позднем и молодом Конде. Местные называют его Кондаглух — вершина холма. Ну а две другие узкие лестницы, в сотне метров друг от друга ниже по улице Сарьяна, ведут в совершенно иной Конд. Я пошла по одной из этих двух.
***
По левую сторону от извивающейся зигзагами лестницы стоит дом бабушки Джульетты. «Семьдесят три года живу здесь, моя жизнь и жизнь Конда уже неразделимы», — говорит она. Охотно рассказывает о Конде своего детства, когда все жили как одна семья и даже обедать садились всем двором, о том благословенном времени, когда ни ее, ни ее друзей нисколько не волновало отсутствие водопровода и канализации. Кстати, проблему воды решили совсем недавно: перед последними парламентскими выборами собрались всем народом и сказали кандидатам: кто заасфальтирует улицы и решит вопрос с водоснабжением, того и изберем. И, знаете, подействовало!
Вообще, жизнь сейчас сильно изменилась, но, по уверениям бабушки Джульетты, стремление жителей Конда принимать непосредственное участие во всех делах соседей, будь то свадьба или похороны, осталось неизменным. Причем совершенно неважно, пригласили их или нет. Как и прежде, по узким кривым улочкам идут за гробом с покойником или машинами свадебного кортежа все жители квартала.
Кстати, это только на первый взгляд может показаться, что на автомобиле въехать в Конд, а тем более выехать оттуда, просто невозможно. Опытных водителей, ловко лавирующих по улочкам, здесь, оказывается, немало. Правда, при этом пешеходам, пропускающим машину, приходится вплотную вжаться в стену, чтобы не оказаться под колесами. Вообще, в связи с узостью улочек Конда здесь ходит немало историй. Григор Дрошакакирян, скажем, рассказал, как из-за неправильно припаркованного авто его дед оказался запертым в туалете: дверь открывалась на улицу, а машина заняла все пространство перед туалетом.
***
Множество местных баек сочинялось на пристроенных к стенам домов каменных или бетонных скамейках. Им тут нет числа, и совершенно очевидно, что пользуются они неизменной любовью обитателей квартала — в теплое время года свободного места не найти: здесь и мужчины, играющие в нарды или карты, и женщины, за чашечкой кофе обсуждающие последние новости и события квартала. Женщин Конда часто можно встретить и возле бесчисленных водозаборных колонок. Хотя чуть ли не в каждый дом сейчас проведена вода, создается впечатление, что актуальность этих колонок ничуть не уменьшилась: как только погода теплеет, женщины устраивают тут стирку, собираются сполоснуть чашки, а заодно, выпить кофе и погадать на гуще. Вообще лето здесь — самая любимая пора. Потому что осенью и зимой условия становятся, мягко говоря, плохими: крыши начинают протекать, а дорожки и лестницы, ведущие к центральным улицам, обледеневают.
***
Самый страшный и жестокий враг Конда — огонь. Пожар в любом из тесно жмущихся друг к другу домов очень быстро перескакивает на соседние, так что пострадать могут сразу несколько зданий. В 2006-м дом бабушки Джульетты сгорел вместе с десятью соседскими. К счастью, обошлось без жертв. А вот в 1987-м... Говорят, пока пожарные и скорая помощь любезно уступали друг другу дорогу на узких улочках, в огне погиб человек. Кадры этого пожара вошли и в снятый режиссером Арутюном Хачатряном в том же году документальный фильм «Конд». «Жизнь Конда и сейчас такая, как в том фильме, — говорит Григор Дрошакакирян, проживающий вместе с семьей в том же дворе. — Кровля одного дома — балкон другого, двор одного — проход к дому другого. И так повсюду».
***
Из-за всевозможных экономических и политических передряг очередь до благоустройства Конда все никак не дойдет. Многие из жителей не могут благоустроить свое жилье, отчасти оттого, что их дома вот уже которое десятилетие находятся, так сказать, «под планом» — в разное время обсуждались и принимались различные планы развития квартала. Еще в советские времена не раз заходила речь о реконструкции Конда, но и в обретшей независимость Армении судьба квартала продолжает оставаться столь же неясной. Под предлогом «утраты архитектурной ценности в результате реконструкции» из числа охраняемых государством памятников были исключены 21 жилой дом периода персидского владычества, отрезки трех главных улиц, ворота жилых домов и две мечети из трех, расположенных здесь. Затем Конд попал в зону освоения, и его обитателям обещали новые квартиры. Но вскоре строительство было остановлено, а жители получили письма о том, что Конд больше не является «зоной государственного интереса», так что они должны приватизировать те дома, в которых проживают.
***
Доживает свой век и построенная в 1935 году школа №23 имени Руставели. Во время Отечественной войны она была переоборудована под госпиталь, потом снова вернулась к изначальному предназначению. Сегодня в ней 65 учеников, в основном из самого Конда.
Тетя Венера работает в школе сторожем. Но что это за должность по сравнению с титулом «невестка Конда»!.. Она родом из Тбилиси и признается, что до сих пор не особо общается с местными. Зато любит из окон, выходящих на улицу Прошяна, наблюдать, как проезжают кортежи президента или правительственных гостей.
Молодых невесток в Конде сравнительно немного. Как правило, женившись, молодые люди не остаются здесь: во-первых, места нет, а во-вторых — условий. В результате большая часть невесток Конда живет здесь в этом статусе как минимум лет 30, но все равно кондовцами они никак считать себя не хотят.
«Моя свекровь рассказывала, что пришла сюда черно-волосой девушкой, а сейчас голова ее покрыта сединой, но в этом квартале так ничего и не изменилось», — вспоминает тетя Алвард, и в этих словах слышится ее собственная обида на Конд, который так вероломно не оправдал ее надежд. Все 50 лет, прошедшие с тех самых пор, как ее выкрал и поселил здесь муж, она носит ведрами воду и в любую погоду стирает и моет посуду под уличным краном.
***
Тетя Клара — одна из тех немногих, кто собственными глазами видел обрушение купола мечети Тапабаши. И хотя множество источников утверждает, что виной тому было землетрясение 1988 года, тетя Клара уверена, что случилось это не тогда. Задолго до землетрясения из купола стали выпадать камни, так что живущие рядом люди были вынуждены переехать, а рухнул он во время чемпионата Европы по футболу 1988 года, когда муж тети Клары вынес телевизор во двор и вместе с соседями смотрел матч. «Ни один камень на улицу не упал, купол просто осел», — рассказывает она. Основная его часть цела и сейчас. А в самой мечети и в ее дворе по сей день живут люди. Правда, 50 лет назад, когда юную Клару привезли в Конд, во дворе мечети размещалось 16 семей, а сейчас только шесть. Во время войны двор мечети облюбовали странные парни с кликухами — Узун Ахмах, Чле, Цитик, Ктуц… Тетя Клара, перечисляя эти имена, загадочно улыбается и говорит, что все поселившиеся в мечети мужчины и даже мальчики отличались странными повадками и склонностью к криминалу. Ее свекровь была убеждена, что это — проклятие мечети. Нельзя жить в месте, предназначенном Богу.
***
Молодых кондовцев средь бела дня здесь встретишь редко — кто учится, кто на работе. Но мне повезло — Мэри сегодня вернулась с уроков пораньше. «Мы часто приводим к себе однокурсников на экскурсию. Мои друзья недоумевают, как я умудряюсь каждый день преодолевать столько лестниц и холмов. А мне нравится жить в квартале, у которого есть своя история», — говорит она.
***
Не в столь уж далеком прошлом о кондовцах ходили разные слухи: мол, и драчливы они, и гордецы. А как непросто было высватать девушку из Конда!.. Хотя, как оказалось, в отношении прекрасного пола и по сей день мало что изменилось. Если кого-то из здешних девушек провожает домой незнакомый парень, то местные обязательно «прощупают» его: кто такой и с какими намерениями повадился ходить? Это, пожалуй, самая «кондовская» из сохранившихся традиций квартала. Впрочем, далеко не единственная. Ни для кого в Ереване не секрет, что здесь действуют свои, очень специфические законы и незыблемые правила. Но мои собеседники ничего больше о местных нравах не припомнили. А может, не захотели об этом говорить с чужими. Так или иначе, скорее всего, именно из нежелания менять сложившийся уклад многие кондовцы предпочитают свои неблагоустроенные дома новым квартирам в других районах. И живет этот город в городе по своему нехитрому уставу в постоянном и тщетном ожидании перемен. Ожидании, ставшем частью жизни квартала.
Журнaл «Ереван», N6(86), 2013
