Общество Среда обитания
Дефрагментация мировоззрения
С гостьей клуба «Грибоедов» Натальей Алексеевной Нарочницкой, кажется, можно говорить бесконечно, получая редкое удовольствие от непринужденной аристократичности ее манер и непредвзятой логичности рассуждений, подкрепляемых глубокими историческими познаниями. Глава Европейского института демократии и сотрудничества (Париж), член Комиссии при Президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России Наталия Нарочницкая — о России и Армении, геополитике и духовности в современном мире.
Наталия Алексеевна, насколько вы частый гость в Армении?
— Большая любовь и интерес к Армении — это наша семейная традиция. Так сложилось, что у моего отца, покойного академика Алексея Нарочницкого, было много аспирантов и друзей армян. У него были теплые, дружеские отношения с академиком Цатуром Павловичем Агаяном. И вот, встретившись в Москве с его сыном Генрихом Цатуровичем, мы решили продолжить эту дружбу. Я переиздала книгу Цатура Павловича, в прошлом году выступала на Памятных чтениях в честь его столетия. Для меня тогда это был первый визит сюда, и я помню, как улыбка не сходила с лица — наконец-то я в Армении! И мне кажется, эта человеческая связь между Россией и Арменией никогда не исчезнет. Это касается и межгосударственных отношений, какими бы они не были — активными или вялотекущими, но плохими они быть не могут и не должны быть. И даже если армянская элита меняется, обновляется, меняет какой-то курс, мне кажется, это все равно проходит без русофобии, которую я могла в других странах замечать. У нас было и есть единое интеллектуальное и духовное пространство. В Армении всегда была сильна наука, она дала миру много ученых, академиков. Взаимообмен всегда был на высоком уровне. А сегодня мы еще имеем и интернет, дающий колоссальные возможности по обмену информацией. Он стал оказывать влияние на многие вопросы, в том числе и геополитические.
Причины тяготения Армении к России, как к сильному партнеру, во многом очевидны. Россия не раз приходила на помощь в тяжелые для Армении моменты. С другой стороны, армяне всегда были тесно интегрированы в российские государственные, общественные и культурные процессы. А чем Армения привлекательна для России?
Сомнений в том, что мы друг другу нужны нет. После распада СССР Бжезинский с радостью возвестил, что наконец-то распался не Советский Союз, а историческое (столь ненавистное ему) государство российское. Началось соперничество за территории — проявились в открытую старые геополитические устремления. Никуда из XIX века не ушел Восточный вопрос, борьба за позиции в Черном море. В последнее время явно просматривается желание сделать из Грузии противника России, переориентировать Азербайджан и изолировать Армению. Еще Светлейший князь канцлер Безбородко, глава екатерининского внешнеполитического ведомства, принимая на службу молодых дворян, говаривал: «Не знаю, батенька, как при вас, но при нас ни одна пушка в Европе не стреляла». Сейчас мы видим, как стреляют пушки. В свое время распространялось мнение, что Советский Союз, этакий «тоталитарный монстр», есть главное препятствие на пути стабильного мира и демократии. И как только СССР «самоустранился», Запад и стал распространять повсюду свою демократию самым быстрым способом — бомбами. Государственный суверенитет, как основа современного международного права, подвергается сомнению. Открытое объявление войны фарисейски подменяется гуманитарной интервенцией — страна, на которую обрушиваются, демонизируют в общественном сознании, она де-факто не имеет права на оборону. И для Армении ориентация на Россию — это вопрос единства поствизантийского исторического пространства, нашей восточно-христианской цивилизации как великого явления мировой истории и культуры. И его дробление и растворение не на пользу ни России, ни Армении. Это не значит, что мы обязательно должны быть в каком-то военном союзе. Но должен быть определенный уровень взаимоотношений, без которого Армения и Россия оказываются «оголенными». Россия оказывается в сложном положении на своем южном «подбрюшье», а Армения остается один на один перед своим извечным противником — Турцией, которая, как и в прошлые века, является столпом англосаксонских проектов в регионе. Черчилль в одном из первых писем Сталину о будущем мира и Европы писал, что «будущее цивилизации будут определять великие нации Европы и Малой Азии». Для них под Малой Азией понимались турки. Это все, деликатно выражаясь, неблагоприятные для Армении тенденции. И чтобы они не осуществились, необходим сильный гарант. К примеру, если бы Россия в 1990-е не была ослабленной, возможно ли было бы такое расчленение Югославии, могло ли такое быть при Советском Союзе? Конечно, нет!
Говоря сегодня о европейской интеграции, мы говорим и о европейских ценностях, привычный смысл которых сегодня несколько изменился и входит в противоречие с традиционными ценностными установками. То, что так агрессивно экспортируется в последнее время под видом европейских ценностей, больше похоже на идеологическую бомбу замедленного действия.
Армения — страна очень самобытной культуры, мне очень дорого и близко то, что здесь сильные семейные связи и традиции, вера. Благодаря этому армяне выживали несколько тысячелетий в тяжелейшей геополитической обстановке, во враждебной среде. А в Европе сейчас за образец выставляется гражданин мира — человек, не сопричастный каким-либо национальным или религиозным традициям. Я писала о том, что для этого типа людей родина там, где ниже налоги. Забавно было видеть подтверждение этому на примере ситуации с Жераром Депардье. Армения самостоятельна в своем выборе, и ориентация на Россию не противоречит развитию ее отношений с Европой. Единственное, хочется спросить: а куда идет Европа и что с ней происходит? Нас с Европой в одну цивилизацию объединяют не права сексуальных меньшинств, которые сейчас стали чуть ли не апофеозом свободы, а Отче наш, Нагорная проповедь и десять заповедей. Вот для нас общие ценности. И если Европа от них отказывается, стирая грань между грехом и добродетелью, добром и злом, красотой и уродством, то тогда она бросает вызов не только всем великим культурным национальным традициям, но прежде всего своей собственной великой европейской культуре, в основе которой, безусловно,христианство. Честь дороже жизни, долг дороже жизни, родина дороже жизни, любовь дороже жизни — вот на чем зиждилась и Европа, и Армения и Россия. А сейчас нам говорят: земная жизнь физическая — вот высшая ценность. А если это так, то мать не закроет собой дитя, а муж отдаст жену насильнику. Почему человек, беззащитный без когтей и клыков, вдруг встал над природой и покорил львов и тигров? А потому что был готов к самопожертвованию ради великих идеалов. Апофеоз свободы — это что, парады содомитов? Великие европейские либералы прошлого, отдававшие свои жизни на королевских эшафотах, перевернулись бы в гробу, если б знали, к чему свелась эта свобода. Ведущие интеллектуалы-консерваторы в Европе бьют в колокола давно — но им затыкают рот. Там нет свободы слова и совести, когда речь заходит о главных темах — о человеке и человечестве. Говорить на какой-нибудь конференции о сопряжении христианских ценностей с современными либеральными — это табу, это неполиткорректно! Я помню, как не получил поста один из возможных кандидатов в комиссары Евросоюза Рокко Бутильоне за свое высказывание, о том, что, как верующий католик, он считает гомосексуализм грехом, но как политик будет защищать права всех в соответствии с законом. Визг и вой поднялся такой же, как если бы в советское время кто-то заявил, что в душе не признает марксизма.
Главное, в Европе никто никого не ждет, а если и ждет, то только для решения своих геополитических задач и расширения собственного маневра в собственном историческом проекте. Филантропии нигде нет, не стоит этого ждать в международных отношениях.
Как бы вы охарактеризовали свойства современных глобализационных процессов в условиях сегодняшнего информационного пространства и место личности в них?
Глобализация имеет два толкования. Первое — это естественная глобализация: никто сейчас не может особо ограничить движение людей из страны в страну, тем более, существуют и виртуальные коммуникации. Но есть еще и глобальное управление, при котором задача сильных мира сего — внушить национальным элитам чувство сопричастности к клубу избранных, при этом массе народа в каждой стране внушается ложный идеал несопричастности по принципу «моя хата с краю». Поэтому элита находится в иллюзии, что она принадлежит к крупной мировой олигархии, а народ через манипуляцию общественным сознанием превращается из нации в толпу. Получается, что индивидуум свободен, а нация полностью порабощена, хотя и не понимает, что с ней происходит. Такая нация не способна сформулировать свои национальные интересы. Манипуляция общественным сознанием является главным условием политики. Не случайно в информационной сфере обращаются средства, сравнимые с оборонными. Что касается хрестоматийной «роли личности», то невольно вспоминаешь слова Талейрана: «Народы бы ужаснулись, если бы они знали, какие ничтожества управляют ими». Общий уровень гуманитарной эрудиции, а значит, способности к панорамному осмыслению явлений истории, страшно упал. К сожалению, сегодняшняя демократия является фильтром с ячейками, который пропускает далеко не лучших — напротив, нужны средненькие, а крупные зерна не проходят в эти сита. Сравните разницу в воспитанности, эрудированности западных лидеров разных поколений, когда вдруг они путают французскую делегацию с бельгийской. Люди, которые перестают читать, питаются жвачкой телевидения, теряют способность к суждению и собственному мнению, воспринимают насаживаемые клише, верят всему. Такими людьми легко управлять. Когда я была членом Парламентской ассамблеи Европы, то случайно обнаружила, что я единственная, кто знает баллады Шиллера наизусть на немецком языке — ни один немецкий депутат не читал их вообще.
После распада СССР у населения было ожидание того, что с обретенной независимостью и переменами, тем не менее, неизменными останутся и те гарантированные в советское время блага. Этого, в основном, не произошло, как и быстрого построения благополучной жизни. Не этим ли во многом определяется модная манера ругать по поводу и без свои государства и правительства?
Романтические иллюзии у всех постсоветских государств приводили потом к страшным разочарованиям. Ведь невозможно за короткий срок сразу что-то изменить. А когда еще воинствующая либеральная часть интеллектуальной элиты пронизана нигилизмом, она начинает топтать прошлое, разрушать веру в самоценность нации, проповедует идеалоподражание другим, люди, даже состоявшиеся материально, теряют интерес к жизни в собственной стране. Но это ненормальное состояние — не любить свое Отечество. Мы можем болезненно переживать его грехи, но ненавидеть собственную страну — это несчастье. Это как ненавидеть собственную мать. Мы ведь любим свою маму, хотя чужая может быть и моложе, и красивее, и образованнее. Есть государства, и есть Отечество. Государства меняются, не всегда они совершенны, ведь это мы их создаем — люди несовершенные и грешные, со своими алчными и себялюбивыми инстинктами. А Отечество — это вечный дар. И прививать любовь к своему Отечеству не значит прививать завышенную самооценку и презрение к другим, наоборот — кто любит и ценит свою нацию, тот с уважением и пониманием относится и к другим. Армения и Россия вынесли тяжкое бремя и смогли противостоять историческим вызовам и выжить в тяжелых условиях во многом благодаря осознанию жизни не только личной, но государственной, как дара Божьего. И я верю, что мы с достоинством пройдем и через испытание упадком духовности. Ибо что останется от человека без ценностей, которые находятся за пределами земной жизни? Когда в СССР в 1934 году был снят запрет на печатание русской классики, то некоторые белые эмигранты сказали: «Россия спасена! Две страницы Пушкина и Достоевского стоят тонны газеты «Правда».
