Все свои

Нунэ Мелкумян ^| Артур Lumen Геворкян

На первый взгляд может показаться, что Армению с Украиной связывает лишь общее советское прошлое. На самом же деле рассказ об основании Киева в армянской средневековой литературе появился раньше, чем в «Повести временных лет». Но не только история роднит армян с Матерью городов русских, но и богатое настоящее. На поиски этого настоящего мы и отправились в Киев.

Гадание по крышам
По субботам Крещатик закрыт для автомобилей — здесь создается огромная пешеходная зона для народных гуляний. Местами Киев напоминает музей архитектуры, настолько все вокруг красиво и аккуратно. Как будто каждый старый дом — актер, неустанно старающийся показать себя с лучшей стороны. Особенно это заметно на Крещатике. А немного поодаль есть и здания-бунтари, здания-хиппи. Кажется, что кривая-косая гитара, намалеванная на одном из них, оживает по ночам и наяривает то рок-баллады всех времен и народов, то украинские песни а-ля «Ты ж мене пидманула». Вообще, киевляне обожают повеселиться. После нескольких часов на Крещатике создается ощущение, что здесь хорошо поют все. Стоит на какой-нибудь скамейке объявиться человеку с гитарой, выстраивается живая очередь не только из тех, кто хочет послушать, но и из тех, кто горит желанием спеть. Исключительно тяжелым выдался для меня этот вечер: сдержать себя и не броситься к гитаристу со словами «Подыграй, я сейчас такое спою!» помогала ответственность за честь армянской нации. Опозорю же!

Ереванцу не понять планировки киевского центра. Это вам не строгая сетка параллельных и кольцевых улиц. Киевский центр состоит из большого числа самых разных на вид кварталов. Один из них — квартал высоких кирпичных новостроек, тоже выделяющихся интересной архитектурой.

Первое же из встретившихся здесь зданий не могло не привлечь внимания своеобразной крышей — купол, точь-в-точь как у армянской церкви. Можно, конечно, гадать, совпадение ли это, а можно просто спросить у любого киевлянина фамилию застройщика — Мхитарян. У ереванца Нвера Мхитаряна множество званий и регалий, есть даже такие, как почетный консул Республики Колумбия в Украине. А до лета 2005-го Мхитарян возглавлял Союз армян Украины. В здании с армянским куполом, как нам рассказали, находится офис его компании — Мхитарян сделал место, куда он приходит каждый день, абсолютно своим. А вот жилые дома очень разные: тут и по-барселонски волнообразные крыши, и несимметричные, но очень гармоничные строения, и круглые, как башни, высотки, врезающиеся в весеннее небо. Все из красного кирпича, красивое и опрятное, как будто только что сошедшее с макета архитектора. Короче говоря, современный стиль в лучшем своем проявлении. Это один из самых дорогих районов города, за квартиры тут платят семизначные цифры. Здесь Киев как будто напоминает о том, что он не просто живой памятник истории, место, откуда началась Русь, но и современный, модный город. Купол мхитаряновского дома так неожиданно вернул нас в армянскую реальность, что мы решили, не откладывая, поехать на Краснозвездный проспект, к Межрегиональной академии управления персоналом, которая благодаря очень лояльным условиям приема является одним из самых популярных вузов среди армянской молодежи. На ее территории есть маленькая, уютная часовня, построенная на современный лад, но в соответствии с канонами армянской церковной архитектуры. Часовня напоминает молоденькую девушку, которую, как почетную заморскую гостью, охраняют небольшие металлические статуи вокруг. Среди них и Богдан Хмельницкий, застывший в воинственной позе, и князь Владимир, ежедневно демонстрирующий всем желающим, как он крестил Русь, и княгиня Ольга, и много других, неизвестных мне, но дорогих украинскому сердцу персонажей. Гетман Богдан Хмельницкий, кстати, раскачивается на одной ноге — видимо, многочисленные фотографирующиеся не особенно учтиво с ним обращались. Зато его одноногая популярность налицо. Тарас Шевченко оказался мудрее — к нему нужно подсесть на большую скамейку, с которой он взирает на расставленную перед ним историю Украины в металле.

— Я его обожаю, — с придыханием, влюбленно осматривая покалеченного Хмельницкого, говорит наш добровольный гид киевлянин Давид Мкртчян, с которым мы недавно познакомились по интернету. Мы срочно уводим Давида подальше, пока он не решил нарушить восьмую заповедь, мысленно подыскав в своей квартире подходящее место для какого-нибудь великого запорожского полководца.

Места подольные
Утро. По левую руку — красавец-Днепр, по правую — один из самых известных районов Киева, Подол. Гулять здесь сложно: подъемы и спуски выбьют из колеи даже самых физически подготовленных, а палящее солнце добьет окончательно. Благо, Киев — город очень зеленый, всегда можно отдохнуть в тени дерева.

И вот мы идем по Андреевскому спуску, проходим между столиками, заваленными сувенирами, национальной одеждой, картинами — этакий киевский аналог ереванского Вернисажа. Я даже моргнуть не успела, как меня нарядилив украинскую рубаху, расшитую красными цветами. Пока я пыталась разглядеть в пыльном зеркале собственное отражение, чтобы оценить масштабы украинизации, послышалось неожиданное «Барев дзез» с сильным акцентом.

— Вы говорите по-армянски?
— Знаю несколько слов, — отвечает высокий загорелый продавец. — Когда-то жил в Ташкенте.
— ???
— У меня там было много армянских друзей. Они научили.
— Давно там жили?
— Давно. Друзья еще невест себе привозили из Армении. Гарные дивчины! Вообще, армянки самые красивые.

Интересно, а в Ереване давно и небезосновательно укоренился стереотип о красавицах киевлянках. Мои высоконаучные раздумья о притягивающихся противоположностях прервал Давид. Он повел нас к православной церкви чуть выше Андреевского спуска. На ее месте вплоть до начала ХХ века стоял армянский храм. Во время пожара он сгорел до основания. Есть версия, что пожар был не случайным и на самом деле его устроили большевики. Но никаких доказательств тому нет. Впоследствии здесь установили камень с надписью, которая напоминает, что на этом месте стояла армянская церковь. Именно к этому камню 24 апреля, за неимением лучшего места, долгие годы приходили армяне со всего Киева, чтобы почтить память жертв Геноцида 1915 года.

Через дорогу — некогда единственная в городе армянская воскресная школа. Несколько поколений киевских армян обучались родной речи и грамоте в ее стенах. Сейчас воскресных школ уже несколько, и практически все ровесники нашего приятеля Давида учились именно здесь. Может, поэтому все друг друга знают?

Постепенно мне становится понятным, что много лет Подол и Андреевский спуск для армян Киева были средоточием всего родного. И что именно поэтому все армяне дают одинаковый ответ на вопрос о любимом месте в городе. Единогласно — Подол.

Когда-то армянские купцы имели тесные торговые отношения с Киевской Русью и, в частности, с Крымом. Есть даже версия, что Евпаторию и Феодосию основали греки и армяне. Великий шелковый путь пролегал через эти места, а через Херсон из Черного моря по Днепру можно было добраться до Киева — на Подол. Это были водные ворота города. Здесь до сих пор сохранились двухэтажные дома, которые строили армянские и еврейские торговцы. Тут же был огромный рынок — самое оживленное место в Киеве. Потом все изменилось. Во времена советской власти на Андреевском спуске жили неугодные власти художники, у которых не было возможности где-либо выставляться. После развала СССР вся запрещенная живопись, спрятанная по чуланам, оказалась на улице, рядом с сувенирами, безделушками и предметами трэш-арта.

Невеста с севера
После прогулки по Андреевскому мы отправились в гости к известному художнику Борису Егиазаряну. Ему, как и многим его собратьям, не обзаведшимся мастерскими до независимости Украины, выделили часть общежития на Подоле, недалеко от станции метро «Лукьяновская». Теперь они соседствуют со студентами факультетов режиссуры, актерского мастерства и других творческих профессий. Борис рассказывает, что много лет он тоже работал на Андреевском спуске, где находилась его мастерская. Последние десятилетия спуск стал популярен среди туристов и ценителей изобразительного искусства со всего света, так что, казалось бы, лучшего места не найти. Но сюда постоянно приезжали армяне. Все время! И всех их отсылали «к художнику Борису, который тоже армянин, как вы». День и ночь Борис варил всем кофе, вместо того чтобы рисовать. Потом решил перебраться в более тихое место, а на Андреевский ходит, только чтобы погулять.

Кофе Борис все еще варит, но не в таких количествах. По всей мастерской — картины, эскизы, краски… Есть много скульптур — подарки друзей. Борис весело, с азартом рассказывает историю своей жизни. Родившийся в Апаране талантливый молодой художник поступил в ереванский институт и приехал на несколько дней в Киев, где и познакомился с будущей женой. Говорит, когда увидел ее, подумал, что если не женится на этой прекрасной девушке, то это непременно сделает кто-то другой! А такого нельзя было допустить. В общем, через три дня Борис должен был уехать домой, но уже тогда дал понять, что намерения у него самые серьезные. «Когда расставались, она заплакала, и я понял — охмурил», — гордится художник. Их сватовство и женитьба напоминали живую версию фильма «Невеста с севера». Долгое время Борис собирался перевезти семью в Ереван, даже ремонтировал там квартиру. Но грянули 1990-е, он ушел на фронт, а потом поехал к семье в Киев, да там и остался.

— Я частенько езжу в Ереван и Апаран, там живет вся моя родня. Каждый раз клятвенно обещаю себе задержаться в Армении подольше, хотя бы на полгода, чтобы рисовать портреты. Мне очень не хватает здесь колоритных армянских лиц. Но не получается. Быстро возвращаюсь домой, в Киев.

Мы вышли, художник отправился нас провожать. Погода на улице солнечная, весенняя, но Борис неожиданно достал шапку.

— Все мне нравится в Киеве, только холодновато. Болею. Недавно врачи сказали, что надо нос прооперировать, но я сопротивляюсь. Мы здесь и так переняли кучу украинских традиций, так еще и армянского носа лишиться?!

Любовь, секс, Ереван
Сегодня армянская диаспора Украины насчитывает 400 тысяч человек. По всей стране — множество армянских церквей, школ, памятников, улиц с привычными для нас названиями. В одном только Киеве на левом берегу Днепра есть улицы Армянская и Туманяна, а на правом — Ереванская, Исаакяна и Мартиросяна. Очень хотелось встретить здесь армян, но единственным напоминанием о родине стала громкая армянская музыка из окон промчавшегося на невероятной скорости автомобиля.

«Вулиця Ереванска», к слову, начинается с двух преинтереснейших заведений — кафе Love Story и секс-шопа. Как же одно без другого?! Мимо идет конопатый мальчик с огромной корзинкой. На наши расспросы неохотно отвечает, что на улице у них ничего интересного нет. Разве что голубятня вон в том дворе.

— А как улица называется, знаешь?
— Ереванская.
— А где Ереван?
— Здесь.

Интересно, думал ли в детстве мой коллега, всю жизнь проживший в Ереване на Киевской улице, что «вот здесь» воистину находится Мать городов русских? Прямая узенькая улочка, тихая, будто спящая непробудным сном в обрамлении однообразных кирпичных зданий-пятиэтажек. Такой же оказалась и улица имени одного из освободителей Киева генерал-лейтенанта, Героя Советского Союза Саркиса Мартиросяна. Здесь тоже мы расспрашивали детей о том, кто же такой этот загадочный Мартиросян, чье имя носит улица, на которой они живут.

— Звезда, — сказал один мальчик.
— Из «Камеди-клаба», — добавил второй.

Воистину воскрес
Когда я была совсем маленькой, мы с семьей некоторое время жили в Киеве, где папа учился в аспирантуре. И вот выдался случай поехать и увидеть чуть не ставшие родными места. «Вырлица, — сказал папа, — там мы жили». В последний день, перед самым вылетом, мы засобирались на освящение фундамента новой армянской церкви на левом берегу Днепра. «Какая станция метро?» — спросила я. «Вырлица»…
Туда съехались практически все армяне, с кем нам удалось познакомиться в Киеве. После того, как армянская церковь на Подоле сгорела, прошло около века. Желание построить новую было давно, но масштабные строительные работы начались только теперь. Церковь станет одним из самых больших православных храмов в Европе и очень нужным и важным местом для наших соотечественников.

Уже в самолете я вдруг поняла, что в Киеве ко мне постоянно подходили на улице и спрашивали, как пройти в то или иное место. Принимали за свою. Это не случайно, Киев действительно радушен и гостеприимен. Здесь, хотя и есть наши, но, в общем, все — свои. Особенно сильно это ощущается по праздникам. Например, Пасху армянская община празднует по всем канонам Армянской Апостольской Церкви, но на неделю позже. «Ведь украинцы еще постятся, — объясняли нам, — как же мы будем праздновать?»

 Журнал «Ереван» N5(75), 2012