02 апреля 2012, 16:09
3684 |

Балет для двоих

Компанию Ardani Artists Management, которую более 20 лет назад основали Сергей и Гаяне Данилян, сегодня называют не иначе как самой влиятельной в мире балета. И это не удивительно, учитывая, что чета организовывает выступления звезд самого высокого класса во всем мире, представляя артистов Большого, Мариинского, Михайловского театров, Les Ballets de Monte Carlo, The Eifman Ballet… И Сергей, и Гаяне уверены, что решающую роль в их карьере сыграла горячая карабахская кровь.

Не трудно ли возглавлять компанию семейной парой?

Гаяне: У нас четкое разделение обьязанностей: я работаю со зрителем, продаю билеты, забочусь о средствах на рекламу… А Сергей у нас отвечает за творчество. При таком раскладе все идет очень гладко, даже притом, что мы проводим вместе 24 часа в сутки.

Сергей: Гаяне не очень любит рисковать, предпочитает уже испытанные методы. Я же считаю, что рискнув, можно достичь намного большего, как в творческом, так и в финансовом плане. Она как финансовый менеджер отвечает за то, что будет завтра. Мое дело — креативное видение того, как будет развиваться компания в далеком будущем. Таким образом, мы прекрасно друг друга дополняем — уберите одного из нас, и все развалится. Ardani Artists существует уже 22 года, и планы у нас расписаны вплоть до 2015-го. Думается, что можно сделать вывод о правильно выбранном пути.

Ardani Artists Management процветает, вы добились необычайных высот, получили целый ряд наград… В чем секрет вашего успеха?

Сергей: В первую очередь — в знаниях, опыте и связях. В США мы привозим всех самых интересных артистов. Иногда сами занимаемся продюсированием, как например, в случае с проектом Kings of Dance. В общей сложности за пять лет мы создали три большие программы, успев поработать с тремя десятками хореографов со всего света. Самое важное — находить лучших. Я провожу исследования, встречаюсь с людьми, смотрю спектакли, обсуждаю со специалистами и выбираю состав исполнителей. При этом нужно работать 24 часа в сутки из-за разных часовых поясов — людей мы собираем со всех концов света. Необходимо иметь контакты в десятках стран, вникать в тонкости ведения дел в каждой из них. К счастью, мы давно сориентировались в этой системе, иначе нам бы не удалось показывать наши проекты в Риге, Таллине, Киеве, Санкт-Петербурге, Москве, Берлине, Монтевидео, США, Японии. Кстати, в работе нам очень помогает знание русского, ведь в первую очередь мы сотрудничаем с российскими исполнителями.

Гаяне: Наше преимущество еще и в том, что мы — импресарио, продюсеры и агенты в одном, так сказать, флаконе. Больше никто в мире не делает всего этого одновременно. А если кто и пытается, то практически всегда гонится за прибылью, забывая, в отличие от нас, о качестве.

Кстати, о прибыли. Отразился ли на вашем бизнесе мировой экономический кризис?

Сергей: Конечно. В последнее время экономическая ситуация в США и особенно в России ударила по карманам как инвесторов, так и зрителей. А мы зависим и от тех, и от других. Когда финансирование недостаточное, приходится поднимать цены на билеты, из-за чего страдают зрители. В Америке, кстати, единственное место, где нет проблем со спектаклями и посещаемостью — это Kennedy Center, благодаря тому, что он финансируется правительством.

Вы уже более двух десятков лет работаете по обе стороны океана. Можете сказать, в чем разница в восприятии искусства в США и в России?

Сергей: В первую очередь, это разная мотивации. В России искусство было идеологизировано во все времена, a не только при коммунистах. Еще  Глинка написал оперу о победе царя, Чайковский посвятил торжественную увертюру «1812 год» победе российской армии над Наполеном. При этом, когда сегодня в России составляется государственный бюджет, то культура — театр, музеи, кино и прочее — остается в самом конце, получая копейки. В американской культуре практически нет политического, идеологического элемента. И государственной поддержки здесь нет совсем. Зато, в отличие от России, в Штатах существует система меценатства. Посмотрите, кто финансирует самые крупные площадки и труппы — не государство, не компании, а богатые люди. А представить российского олигарха, финансирующего театр или балетную труппу, как-то очень сложно. Впрочем, нужно оговориться, что универсального решения для всех быть не может.

Интересно, с чего все началось и что вас привело в мир балета?

Сергей: У нас с Гаяне очень похожие семейные ценности. Ведь в наших жилах течет карабахская кровь, а значит, с нами боевой дух и упорство. Если карабахцы решают реализовать мечту, они это делают. Правда, в балет мы пришли значительно позже. Вначале был театр. Во дворе дома моего деда в Карабахе был небольшой сарайчик, где он изготавливал деревянные изделия. Это и был мой первый театр. Мне было 12, тогда я и представить себе не мог, что эта игра станет моей профессией. Билеты на мои кукольные представления стоили 10 копеек, я даже афиши рисовал и вывешивал на двери. Кукол я, кстати, делал из игрушек, привезенных из Еревана. Одной рукой придерживал свет, другой двигал кукол. Зрители — мои сверстники — были в восторге! На вырученные деньги я обычно ходил смотреть индийские фильмы. Их очень любили в Карабахе, так как они были очень сентиментальными и романтическими. Вообще, воспоминания, связанные с Карабахом, для меня бесценны. А еще, помню, в детстве огромное впечатление на меня произвел ритуал в Эчмиадзинском кафедральном соборе. Мне было десять, на моих глазах обезглавили курицу, и ее кровью у меня на лбу нарисовали крест. Наверное, тогда я впервые присутствовал на настоящем, не игровом представлении. В детстве я ходил в музыкальную школу. Позже, когда мы жили в Сумгаите, играл в известном школьном театре. Мне тогда исполнилось 16, и это был мой первый сценический опыт. Я всерьез планировал заняться актерством, но родители предпочли для меня более стабильную профессию, и я оказался в ереванском политехе. Но от театра не так-то легко отделаться!

Гаяне: Я тоже все летние каникулы проводила в Карабахе — у моей бабушки был огромный дом в Степанакерте. Чистый воздух, запах свежеиспеченного хлеба с сыром, сливки, масло, фрукты и бесконечные игры во дворе… Собственного театра у меня, к сожалению, не было, зато в ереванском доме у нас постоянно были гости — актеры, певцы, художники. Опера, балет, спектакли были частью моей жизни. Наверное, поэтому я и решила позже поступить в ГИТИС. Там, кстати, мы с Сергеем и познакомились — в Москве, в 1980-м. Ну, представьте, двое армян в одном городе, в одном театральном институте, да еще и оба говорят на карабахском диалекте! Мы не расставались с того самого момента, как в баре Союза архитекторов Сергей угостил меня шампанским.

Своими корнями вы, кажется, очень дорожите…

Сергей: Однажды, придя в армянскую церковь в Лондоне, я оказался на церемонии освящения винограда и взял несколько гроздьев с собой. Но в аэропорту оказалось, что брать их на борт нельзя. Но и оставить я их не мог и съел все прямо на месте.

Гаяне: Для нас очень важно, что не отрываются от своих корней и оба наших сына — Армен и Тигран. Кстати, недавно наш старший сын впервые поехал в Карабах, нашел наших родственников и в первом же письме написал, что горд своей родиной и что все наши рассказы были правдивыми. Корни — это не только семья. Это воздух, горы, культура, еда. И, конечно, воспоминания, которыми мы делимся друг с другом.

Журнал "Ереван", N4, 2012

 

Еще по теме