Съемка с «проводкой»

Семь десятилетий представители рода Бояджян, происходившего из армянского Тигранакерта (ныне Диарбекир, Турция), были официальными фотографами при дворе негусов — абиссинских монархов. В объективах камер Бедро, Айказа и Тони отразились взлеты и падения трех последних императоров — потомков царя Соломона и царицы Савской.

Вспышка. Хотя фотография и получила широкую известность еще в 1839 году, до Эфиопии она дошла только в октябре 1867-го, когда на побережье этого восточноафриканского государства высадился британский корпус под предводительством сэра Роберта Напье. Редчайшие негативы, сделанные фотографами экспедиции, хранятся сегодня в Институте эфиопских исследований и в Британском посольстве в Аддис-Абебе. Спустя год появились первые снимки высокопоставленной абиссинской особы — князя области Тиграи, будущего императора Йоханнеса IV. Его преемник Менелик II, большой любитель фотографироваться, распорядился ввести в оборот бумажные деньги со своим дагерротипным изображением.

Проявитель. Занять должность придворного фотографа первому из семьи Бояджян — Бедро — предложил император Менелик II. Негусу понравились снимки александрийца, который в 1905 году сопровождал во время официальной поездки в Абиссинию предводителя армянской церкви в Египте архиепископа Члгадяна: святой отец заказал Бедро сделать «фоторепортаж» своего визита. Молодой человек принял предложение эфиопского правителя и поселился в новой столице Абиссинии Аддис-Абебе. 13 февраля 1906 года Бедро был официально назначен личным фотографом эфиопского императора. В его «трудовой книжке» — профессиональной карте — появилась следующая запись: «Бедро Бояджян — фотограф Эфиопского императорского двора».

Просветление. Эмблемой фамильного предприятия Бояджянов стала Соломонова печать — шестиконечная звезда Давида, служившая символом абиссинских императоров. Дело в том, что в эфиопских преданиях родоначальниками абиссинских монархов считаются царь Соломон и царица Савская. Менелик даже прибавил к своему имени «второй порядковый номер» из уважения к легенде, гласящей, что первый Менелик был сыном этой библейской пары.

Камера-обскура. Аддис-абебское фотоателье семьи Бояджян не знало отбоя от клиентов — придворный фотограф стал первым, открывшим подобное заведение в Эфиопии. Иметь фотопортрет во времена Менелика II считалось престижным, а оказаться на снимке фотографа императорского двора и вовсе означало принадлежать к привилегированной части общества. Частным клиентам Бедро карточка размером 25х30 см обходилась в 16 быров, что в пересчете на сегодняшний курс составляет больше $10 — огромные по тем временам деньги.

Шум. После смерти императора Менелика в 1913 году на престол взошел его семнадцатилетний внук Лидж Иясу. При нем привычка фотографироваться переросла у эфиопцев в настоящую страсть: Бедро был из тех редких придворных, кто сопровождал юного императора во всех поездках. Близость с негусом позволяла ему в частном порядке решать многочисленные проблемы эфиопских армян, которые избрали Бедро президентом своей общины.

Негатив. Новый император Лидж Иясу, придя к власти, объявил себя потомком пророка Мухаммеда. Однако правителя, принявшего ислам и заявившего, что Эфиопия отныне находится под духовной властью Османской империи, свергли в 1916 году, после чего Бедро отлучили от двора. Настали трудные времена. Он несколько раз писал императрице Заудиту, тетке Иясу, жалобы на клиентов, задолжавших огромные суммы. Только регент, 24-летний Тэфэри Макконен, будущий император Хайле Селассие I (ныне почитаемый растафарианцами как воплощение бога Джа), был должен фотографу 700 быров. Бедро не вынес банкротства и скоропостижно скончался в мае 1928 года. Через год статус придворного фотографа был пожалован одному из его шести сыновей, Айказу.

Время перезарядки. На сей раз звание фотографа императорского двора даровал представителю рода Бояджян рас Тэфэри («рас» — «князь»). Правда, Айказу не удалось сохранить все привилегии (в частности, освобождение от уплаты налогов), которыми пользовалась семья, когда в фаворе был его отец. В ноябре 1930г. состоялась коронация раса Тэфэри, в 31-м была принята первая в истории Эфиопии конституция, утвердившая абсолютную власть императора, а в 35-м Эфиопию оккупировали итальянцы. Хайле Селассие бежал из страны, а его личному фотографу пришлось довольствоваться обычной клиентурой.

Фокус. Айказ расширил сферу деятельности семейного предприятия и на торговой площади Пьяцца открыл кинотеатр — второй в городе. Правда, итальянцы сразу реквизировали генератор, а само здание вскоре было уничтожено пожаром. Тогда студия принялась печатать фотографии для документов, удостоверяющих личность, — паспортов и водительских прав, без которых появляться на улицах Аддис-Абебы стало небезопасно, а потому от клиентов отбоя не было.

Позитив. В 1941 году британская армия отвоевала Эфиопию, император вернулся из изгнания и Бояджяны вернулись к своим прямым обязанностям. На сей раз императорским фотографом стал Торгом, или Тони, ему было всего 21. Студия процветала: Бояджяны уже тогда поняли, что вскоре в стране начнется бум на любительскую фотографию, и заранее подготовились к этому, став официальными дистрибьюторами Kodak, Gevaert и Agfa. В 1951г. в Эфиопии было отменено рабство, в 1974-м Хайле Селассие был низложен, а 27 августа 1975-го он умер при невыясненных обстоятельствах.

Контраст. Когда разразилась революция, Бояджяны владели четырьмя домами в Старом квартале, виллой в пригороде и многочисленными участками земли. Революционеры конфисковали все, кроме дома на Пьяцце и виллы. Именно Тони Бояджян, последний официальный фотограф императорского двора, сделал первый официальный снимок в республике — фотографию бригадного генерала Тафари Банти, главы Военного совета Эфиопии. Десять лет спустя семейное дело Бояджянов окончательно угасло: населению одной из беднейших стран мира стало не до фотографий.

Кома. Никто не знает, что стало с бесценным сокровищем Бояджянов — фотоархивом, запечатлевшим такой богатый событиями исторический период. Достоверно известно лишь то, что перед самой смертью Тони в 1987г. правительство под предлогом «революционной необходимости» реквизировало все имущество семьи Бояджян.

Журнaл «Ереван», N11, 2009